Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 октября 2024 г.

  Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков" - не просто хорошая книга, возможно, это лучшее, что вы прочтете за долгое-долгое время.

  Что ж, в свете прочитанной истории этот кусочек аннотации звучит как проклятье. Если это - лучшее, то у меня для вас плохие новости.

  Главная героиня книги, молодая писательница Джулиет, случайно в переписке знакомится с жителями острова Гернси, что находится в 48 км от французского побережья в проливе Ла-Манш. Из писем она узнает об истории гернсийского читательского клуба, который появился на острове во время немецкой оккупации изначально как прикрытие за нарушение комендантского часа, а потом жители втянулись. Милые приятные люди, местами своеобразные, каждый со своей судьбой. Но мне они понравились.
  
  Весь роман - это сборник писем между Джулиет, островитянами, ее другом-издателем, американским поклонником, подругой и сестрой издателя. Правда, письма получились несколько однообразными. Вроде бы пишут разные люди, но стиль и манера изложения, словарный запас и построение предложений абсолютно одинаковые.
  
  Воспоминания жителей острова о немецкой оккупации - это лучшая часть книги. Пусть Нормандские острова пережили ее в мягкой форме, немцы тут особо не зверствовали, но голод, холод, изоляция сделали свое дело. Пришло время, когда на острове кончилось топливо, еда, мыло. Вырубили все деревья, подъели птиц и кошек. Грязь, вши, голод, холод. Детей успели вывезти с острова в Англию за несколько дней до высадки немцев. Разлучили с родителями на долгих 5 лет без какой-либо возможности связаться.
  Есть страшное свидетельство одного из островитян о пребывании в концлагере Нойенгамм, а затем в Бельзене.

  
  Лужи на дороге были красными от крови. Вы, наверное, знаете про Бельзен и что там творилось. Мы сошли с грузовика, нам тут же выдали лопаты и велели копать огромные могилы. Когда вели через лагерь к месту, я думал, сойду с ума – кругом одни мертвецы. Живые тоже выглядели как трупы, а настоящие трупы валялись, где умерли <....> Неподалеку у ограды сидел человек, я обернулся к нему, закричал: «Англичане! Мы спасены!» И лишь потом увидел, что человек мертвый. Не дожил до счастья всего несколько минут. Я сел в грязь и разрыдался так, будто он был моим лучшим другом.

  Но все же сама оккупация была терпимой, потому что к местному населению немцы относились благожелательно: грабить и тем более убивать местных было строго запрещено. (Вики сообщает, что пара солдат была арестована за кражу с огорода, а один был расстрелян за изнасилование местной жительницы). Страшно было, когда на остров привезли пленных на принудительные работы.

  
  

  Среди рабочих попадались даже политзаключенные испанской гражданской войны. С русскими военнопленными обращались хуже всего, наверное, из-за их побед на советском фронте.

  В 1942-м на острова прислали новую партию заключенных. Их держали в сараях без крыш, в траншеях, бараках, кое-кого – в частных домах. На работу водили через весь остров под конвоем – колонны живых скелетов в рваных штанах, очень часто без курток, дрожащих от холода, тело просвечивает сквозь дырки. Совсем мальчишки, пятнадцать, шестнадцать лет. Босые, ступни обмотаны кровавыми тряпками… Изможденные, оголодавшие, они едва волокли ноги.

  За укрывательство одного такого беглого заключенного арестовали основательницу клуба Элизабет. И как позже выяснилось, отправили не в тюрьму во Францию, а в Германию в концлагерь Равенсбрюк. И вот история Элизабет мне понравилась еще больше, чем рассказы жителей об оккупации. Молодая, смелая, живущая эту жизнь на полную катушку, с огромным сердцем. И тут же ее любовь к немецкому офицеру Кристиану.

  
  

  Открываю дверь – а там здоровенный немец в форме. Ну, думаю, пришел реквизировать дом. Начала возмущаться, а он вдруг вынимает из-за спины букет цветов, которые так крепко сжимал в руке, что те поникли. Он ужасно нервничал, и я перестала ругаться и строго спросила, как его зовут.

  «Капитан Кристиан Хеллман». И покраснел, как мальчишка. Я по-прежнему подозрительно – что ему нужно? – осведомилась о цели визита. Кристиан покраснел еще больше и почти прошептал: «Я пришел заявить о своих намерениях». «В отношении моего дома?» – резко бросила я. «Нет. В отношении Элизабет».

  Я почувствовала себя викторианским отцом, к которому пришли просить руки дочери. Кристиан сел на краешек стула в гостиной и сказал, что, как только наступит мир, намерен вернуться к нам на остров, жениться на Элизабет, выращивать фрезии, читать книги и забыть о войне. Когда он умолк, я сама в него немного влюбилась.

  Чудесная пара и такая трагичная судьба. Пожалуй, на этом плюсы книги заканчиваются.

  А теперь к минусам. И самый большой из них - это полоумная главная героиня Джулиет. Первые 20 страниц она казалась молодой задорной девушкой, а потом ее смехахашеньки начали раздражать. Учитывая, что всю войну она пробыла в Лондоне: тушила зажигалки, работала волонтером, а в ее дом прилетела бомба - такая жизнерадостность стала отдавать чем-то нездоровым. Какой-то психопатией. Под конец я мечтала, чтобы ее сжевала коза Изолы или склевала попугаиха. На худой конец, чтобы у Марка Рейнольдса прорезались-таки тестикулы, и он стукнул ее по голове, связал и увез в Америку.

  Да, и конец истории меня ужасно разочаровал. Авторы (или одна автор, которая там дописывала эту историю добила ее в одно лицо) просто слили сюжет.
  Я ждала вообще прямо противоположного.

  Что Доуси останется с Реми. Они очень гармонично смотрятся и так подходят друг другу. Джулиет ему точно не пара. Писательница и свинопас? Ну серьезно? Да она сбежит от него через три месяц после свадьбы. И уж тем более я бы не доверила этой психопатичке ребенка. Куда смотрела опека??
  Зато я ждала, что история Кристиана и Элизабет обернется хэппи-эндом. Что он выжил, что нашел Элизабет и так вот изящно обставил ее побег из лагеря. Ведь Кит так трогательно хранит свою коробочку с сокровищами.
  Там была крошечная детская подушечка-ришелье; маленькая карточка Элизабет с лопатой в саду – она смеется, глядя на Доуси; женский льняной носовой платок, слабо пахнущий жасмином; мужское кольцо с печаткой и маленький томик Рильке в кожаном переплете с надписью: «Элизабет – превращающей тьму в свет. Кристиан».
  Но нет! Зато Сидни похоже оказался гомосексуалистом и это не шутка?? Эй, авторы! Хахаха! Шутка же?? Ну ни шагу без повесточки. Даже в 1946 год одной строкой надо ввернуть. Что с америкашек взять

  Если подытожить, то в книге хорошая историческая часть, Элизабет мне не хватило катастрофически, а Джулиет стоило прикопать еще в Лондоне от греха.

  Содержит спойлерыОткрыть

  27

  429