Рецензия на книгу

• 

  Аноним8 февраля 2015 г.

  Я бесконечно далека от медицины. Я - брезгливое и трусливое существо, когда речь идет о крови, открытых ранах, переломах, операциях и т.д. Но при всем при этом с трудом смогу назвать еще какую-то книгу, которая заставила меня на протяжении нескольких суток ложиться во втором-третьем часу ночи, вставая по утрам с головной болью от недосыпания. И все равно я с нетерпением ждала вечера, чтобы вырвать время на чтение и снова и снова ложилась глубоко за полночь, не в силах оторваться. К примеру, стоило только Федору Григорьевичу упомянуть о Степане Оконешникове, как уже не можешь бросить чтение, пока не узнаешь: сделана ли была ему операция или нет. И вот читаешь подряд сотню электронных страниц, пока не доберешься до результата. При этом не можешь ничего пропустить, как обычно бывает в желании поскорее узнать о развязке. Только не здесь! Тут читаешь каждую страницу, каждый абзац, каждое предложение и каждое слово, даже если сгораешь от нетерпения узнать о судьбе очередного пациента.

  Здесь в рецензиях можно встретить замечания о том, что Углов - не писатель. Кто бы в этом сомневался, ведь он - Хирург, Врач, Огромное Сердце. Но при этом нельзя не признать, что Углов - талантливейший рассказчик. Эрудированный, образованный и очень начитанный человек. Поэтому и книга его - удачная. Она увлекательная, полезная, насыщенная. И читать ее - одно удовольствие. Не в пример многим современным "писателям", по фамилиям их называть не буду.

  "Сердце хирурга" - книга, написанная от всего сердца. На каждой странице хочется вслух повторять: цены нет таким врачам. Во всем, начиная от гуманного и уважительного (!) отношения к любому пациенту, заканчивая высочайшим мастерством в хирургических манипуляциях и поразительным трудолюбием - во всем Углов был достойным примером для любого врача.

  Признаться, судьба некоторых больных тронула особенно. И когда Федор Григорьевич писал о благоприятном исходе операции и послеоперационного периода с отдаленной перспективой в несколько лет, то до слёз можно было порадоваться. При этом Углов честно писал и о неудачных операциях. И было больно не только за самого пациента и его родственников, но и за самого хирурга. В конце концов, он - только человек.

  Когда я открывала книгу, то не ожидала, что она так меня увлечет. Как и роман ветеринара Хэрриота, книга "Сердце хирурга" тоже насквозь пропитана любовью к своему делу, самоотверженностью, интересом к профессии и судьбам своих подопечных. Это сразу подкупает. С первых же страниц становится интересно. И даже задумываешься поначалу: "А что дальше? Чем еще удивит и заинтересует Углов? Ведь не будет же он просто описывать следующую удачную операцию". И, действительно, Федор Григорьевич постоянно удивлял в хорошем смысле этого слова. То очень увлекательно расскажет о своих корнях, о родителях и прадедах. То живописует особенности уклада сибирской жизни. То заставляет своего читателя трепетать, читая о финской кампании. То погружает в блокадный Ленинград. То описывает непредсказуемые будни сельского врача в своем исполнении. То пишет о стремительно развивающемся искусстве хирургии в уже мирное время. То приоткрывает завесу над нюансами сложнейшей операции на сердце. То рассказывает о трудностях и ответственности в постановке диагноза. Невозможно оторваться.

  Однако при всем при этом я не могу рекомендовать книгу широкому кругу современных читателей. Потому что догадываюсь, что может не понравиться:

  1. Восхищение советской властью. Мне-то это искреннее восхищение Углова вполне понятно и даже близко в том плане, что похожее отношение к власти было у моего дедушки. Он родился в 1916 году в нищей семье в селе и был седьмым по счету ребенком. Мать открыто говорила ему: "Хоть бы тебя Господь прибрал". Часто его даже не будили, чтобы остальным членам семьи больше еды досталось. Рос он болезненным и слабым, а в 7 лет его отдали в подпаски пасти коз. Получал он за это хлеб. Но хотел учиться. И бегал зимой в школу за 7 км от деревни. Родители его были безграмотны. Выучился 7 классов (больше там не было) и, достигнув определенного возраста, поехал в Ленинград получать дальнейшее образование. Экзамены он провалил (это было предсказуемо), но его приняли с дословной формулировкой: "учитывая ваше рабоче-крестьянское происхождение". В итоге дедушка оправдал возложенные на него надежды. Стал офицером, сразу был отправлен на Амур. Позже обошел по морям весь земной шар. Участвовал в первой советской экспедиции в Антарктиду (длилась экспедиция 9 месяцев). Стал капитаном I ранга. И всю жизнь тяготел к знаниям. Он всего 1 месяц не дожил до своего 91-летия. И до последних дней был благодарен советской власти. И у него были все основания быть благодарным. И всегда говорил, что его религия - это наука. Вот почему мне так понятны мысли Федора Григорьевича Углова. Он был человеком своей эпохи.
  

  • Упоминания об экспериментах на животных. Тут пояснять ничего не хочется, потому что рассудительный человек и так признает, что без этих экспериментов не было бы ни серьезных операций, ни пересадок сердца, ни сотен тысяч спасенных людей.
  • Поучительные наставления. Это многие могут воспринимать как морализаторство. Но если прочитать всю книгу, то тоже невольно подумаешь: у кого, если не у такого великого хирурга, есть право рассуждать подобным образом. Кому, как не ему, известны последствия пьянства. Сколько исследований ему пришлось сделать, сколько мастерства приложить, чтобы начать делать операции для людей, которые в результате злоупотребления алкоголем довели себя до состояния, считавшегося безнадежным до тех самых пор, пока Углов не начал творить буквально чудеса хирургического мастерства. И даже то, что Федор Григорьевич говорит о футболе, шахматах - кто, если не он, имеет право об этом рассуждать. Когда он вытаскивал с того света людей, чье сердце пострадало в результате нервных потрясений.

    В общем, лично для меня все эти моменты не были минусами. Но вполне могу представить, что для кого-то они будут как ложка дегтя.

    Меня особенно впечатлило, насколько сложные операции проводились под местной анестезией. Меня такая анестезия практически не берет и даже простейшая манипуляция дается с трудом. Например, когда мне удаляли лазером приногтевую маленькую бородавку, то от боли я вся покрылась потом и искусала до крови губы, чтобы не издать ни звука. Хотя предварительно мне обкололи весь палец обезболивающим. Когда вышла из кабинета, то палец у меня долго еще трясся, и я укачивала руку, как ребенка. Поэтому после родов меня всегда зашивали только под общим наркозом без разговоров. С трудом могу представить, какую боль надо перенести во время операции грудной клетки под местным обезболиванием. Надо иметь огромную волю к жизни и, конечно, полностью доверять такому хирургу, как Углов.

    Очень впечатлила меня история про больного, которому в итоге пришлось удалять не только ногу, но и часть таза. И Углов вместо травматичного долота решил использовать проволочную пилу. И в итоге спас человека от неминуемой смерти. Да и все остальные истории глубоко трогают. Наверное, по той причине, что Федор Григорьевич не ограничивается только "технической" стороной дела. Он расскажет всю историю этого пациента от начала его страданий. И проследит его путь после операции. Удивительный, совершенно удивительный человек.

  10

  93