Рецензия на книгу

• 

  Аноним4 февраля 2015 г.

  Да, износил, истер, передушил всех этих людей, хранивших веру в близкую будущность Руси, жернов николаевской мельницы, - целую Польшу смолол, - а сам все еще мелет.

  Вот уж не думала, что, случайно увидев где-то на просторах жж упоминание о Герцене в стиле "открывал - не осилил и страницы", навсегда влюблюсь в эту книгу. Как удалось Герцену показать настолько живо и людей, и окружающий мир, и саму жизнь - слов не могу подходящих найти. Как изливается из каждой строки ненависть ко всему николаевскому царствованию, ко всем этим бесконечным допросам, ссылкам, бесконечной бюрократии; к самому Николаю, наконец, "прозаическому человеку" у которого потрясающие зимние глаза! Которому "не нужно было таких людей, как Милорадович", которому необходимо, по словам Герцена, чтобы перед ним дрожали всякий раз, как Бенкендорф, входя с докладами много лет подряд. Клокочет эта ненависть, бурлит и изливается, как вулканическая лава.
  И рядом с этой ненавистью - столько любви, так много, что дух захватывает, что тяжело дышать и переворачивать дальше страницы. Такой родной, такой понимающий и чуткий Огарёв! Контраст характеров с самим Герценом, и ведь насколько сложно им обоим быть по отдельности, друг без друга, когда вместе с самого детства, когда чувствуется единение в желании подарить свободу этой стране.

  Вообще у Герцена большой талант описывать других людей. Огарёв, Белинский, Грановский, Станкевич, такой-то чиновник и такой-то генерал - всех, всех видно. Особенную любовь я, признаюсь, испытала к Станкевичу и к Белинскому - причём последний предстал передо мной совсем не как занудный критик с горсточками умных слов обо всей известной ему русской литературе. Над историей про опрокинутое вино на белые штаны Жуковского хохотала до упаду. И наряду с такими неловкими, чётко обрисовывающими застенчивость Белинского историями не менее ясно показаны все его взгляды, желание отстаивать их до последнего, пока не станет совсем плохо. А Станкевич - просто сердце щемит.

  
  Станкевич действовал обаятельно всем своим существом на сверстников: это был живой идеал правды и чести, который в раннюю пору жизни страстно и неутомимо ищется молодостью, живо чувствующей своё призвание.

  После прочтения страшно увлеклась эпохой, ещё сильнее прониклась всеми этими людьми, которые жили своей идеей - у кого-то одной, у кого-то множеством на протяжении многих лет, - жили, переезжали из одной ссылки в другую и умирали, у которых что-то не получилось. Не идеальные, нет - но как-то очень много чувств.

  12

  1,3K