Рецензия на книгу

• 

  Аноним4 октября 2024 г.

  Сложное трагическое произведение со счастливым финалом, которое никак не переварю, да что уж смущаться, подавилась им. Не испытываю ни восторга, ни негатива. Заболтал меня Диккенс на целый месяц и утомил. Я устала и хочется, чтобы кто-то взял за руку или даже на руки и вынес из этой литературной тюрьмы, тюрьмы в которой оказались все герои этого эпического полотна.
  
  История семейства Доррит медленно раскачивается. Состоит из двух книг: Бедность и Богатство. Да, наследство нечаянно нагрянуло, когда его совсем не ждали.
  
  Автор иронично потоптался на бюрократичной Англии, смело потыкал пальцем в пороки тогдашнего общества. Неудивительно, что литературные критикуны, современники писателя, «рвали» роман, как Тузик грелку.
  
  В романе столкнулись две вечные проблемы: любовь и деньги. С той и другой стороны собралась внушительная армия из тщеславия, самопожертвования, дискриминации, гордыни, доброты и зависимости.
  
  Все герои являются собирательными образами, и никто здесь не меняется. Хороший остается хорошим, плохой – плохим. Содержание наполняется некими типажами, социальными типами, определенными обстоятельствами, характерной местностью, и самое главное, одной важной деталью – тюрьмой, причем со множеством штрихов. Штрих – долговая тюрьма Маршалси, штрих – тюрьма внутри людей, штрих – жилые дома и Министерство Волокиты, штрих – акцент на золотой клетке для попугая, штрих – работный дом «Подворье Кровоточащего сердца».
  
  Проза Диккенса обладает гипнозом, ему веришь и соглашаешься, если он написал, что Флора болтушка, то читая ее реплики, понимаешь это, и хочется сказать: «да заткнись ты уже, тараторка». Если Крошку Доррит изобразил ангелом земным, то так оно и есть. Как я уже написала, роман многолюден и каждый персонаж если не главный, но важный. По каждому можно писать сочинение.
  
  Не обошлось без тончайшего юмора, словно теплая и тонкая ткань викунья. Юмор едва заметен или же просто прикрывается изобилием текста. Я его особенно прочувствовала и поняла, когда перечитала свои заметки и выделенные цитаты.
  
  На протяжении чтения меня не покидало присутствие Достоевского. Не могу это объяснить, но Федор Михайлович незримо присутствовал в буквах Диккенса.

  3

  364