Рецензия на книгу

• 

  Аноним29 сентября 2024 г.

  Алло, Роза! Я-Пион!

  Именно армейская молодость и служба в лагере, по воспоминаниям Довлатова, сформировали его тонкую организацию и сделали из него писателя. Ему как диссиденту пришлось исхитриться, чтобы отрывки дошли до читателя с помощью многих неравнодушных людей. Многое утрачено и восстановлению не подлежало. Поскольку ощущение «в той шкуре» забыто.

  Разрозненные части скреплены письмами к издателю, где объясняются некоторые жаргонные слова, говорится о буднях писателя в Америке, ведется дискуссия о пережитом опыте в зоне. И в целом, данная подача интересна. Ответов от издателя нет. И получается своего рода монолог вперемешку с рассказами.

  Это новое и смелое слово в лагерной прозе. Сложно найти что-то рассказанное не жертвой/заключенным, что и логично. Сравнивая с мемуарами Петкевич или того же Солженицына, чувствуется, что к 70-м годам режим смягчился. Заключенные практически свободно перемещаются по зоне, у них есть доступ к алкоголю и махорке, лагерные надзиратели потворствуют и на многое закрывают глаза. Да и контингент сплошь убийцы да воры. Без политических.

  Идея произведения в том, чтобы показать зону как мини-модель государства. Неважно по какую сторону проволоки ты находишься. Все в одной лодке. Человек может и вознестись героем и низко пасть. И на все воля случая, фактор обстоятельств и времени. И, конечно же, зона не исправляет, а приручает. З/к неспособен вернуться к нормальной жизни. Поэтому-то один из них совершает преступление за 5 часов до освобождения.

  Для меня главной проблемой было перевод многих жаргонизмов и устаревших слов. Но теперь, точно запомню, что «штырь» это уборщик, а «кирять» это пить. Думаю, что лексикон ваш здесь невольно обогатится.

  5

  243