Рецензия на книгу

• 

  boogieowl25 января 2015 г.

  Смешно после прочтения видеть в аннотации, что это "о великой любви".
  С точки зрения языка и литературного воздействия мне не с чем сравнить это произведение, оно бесподобно. На недосягаемой высоте набоковское проникновение в душевный мир патологического взаимного терзания. Погружение кажется невероятно убедительным, тонким и лишенным предвзятости, до дрожи, до волн отвращения, до сострадания.
  Гумберт так упорно вожделеет свой золотистый мираж из плоти, пуха и медовых вздохов, так упрямо хочется ему захватить, зафиксировать, заключить навеки его русую лучезарность, пушистую томность, негу и сладость, завладеть ею безраздельно и полностью, как она владеет и распоряжается им. И неведомо ему, грустному Гумберту, печальному сладострастному ребенку, человеконенавистнику и трусу, что нимфетки - никакие не нимфетки, а самые что ни на есть человеческие девочки. Что сероглазый демон, разжигающий его похоть - в глазах смотрящего, а нутро смотрящего, где ледяно и гулко, служит тому превосходной пищей. Глубоко трагично, что заблуждение Гумберта остается с ним до конца. Даже осознав чудовищность того, что он совершил (финальный хор детских голосов, где не слышно лолитиного, наблюдение, "как все человеческое в ней приходило в упадок" и общий модус скотского распорядительства, сквозящие в тексте, ясно расставляют акценты), даже узрев руины человеческого существа, теперь уже безвозвратно оскверненного, разрушенного, изуродованного, он не прозревает. Продолжает осваивать и обживать просторы своего нимфеточного ада, истекать ядовитой нежностью и выдыхать, что любит ее. И хоть сжалившийся рок освобождает эту выеденную изнутри девочку от необходимости жить, а может, утверждает невозможность всякой жизни после, она до последнего пытается вынырнуть из зыбкого миража, назад, в человеческий мир. А вот Гумберт нет.
  Восхитительно жуткая книга.

  9

  73