Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 сентября 2024 г.

  Прочитав несколько биографий Набокова (и конечно же все благополучно забыв) я приступала к «Другим берегам» без какого-либо понимания что это (разве что в аннотации писали ожидать «ненадежного рассказчика» (еще в автобиографии его не хватало)). Часто биографии помогают понять книги автора, но с Набоковым так просто не получается, иначе не выходили бы литературоведческие труды по его творчеству в таких количествах и масштабах.

  Процесс чтения был непростой, в самом начале я сильно завязла в тексте (учитывая, что я предложила эту книгу в книжном клубе и странным образом она выиграла, мне стало неловко, что я и других подвергла этим сыпучим пескам). Через несколько глав стало понятно, что повествование ведется не в хронологическом порядке, а скорее по тематикам (и тут все «не как у людей»). Но что интересно, преодолев столь непростой путь в словесном и смысловом выражении, время спустя меня все догоняли смыслы и события этой автобиографии. Вспоминая прочитанные романы Набокова или приступая к новым, я как будто подобрала очки получше, все еще неидеальный вариант по диоптриям, но уже вижу две верхние строчки (как меня развезло на метафоры).

  Не могу сказать, что сюжетно Набоков меня как-то покорял (хотя «Защита Лужина» и «Отчаяние» были близки к этому), но язык его меня сводит с ума однозначно. Жаль, что не в каждой книге. Сначала он долго расписывался на русском, потом на английском, потом еще не все с этого английского перевел (а еще говорят ранняя смерть Пушкина большая потеря), поэтому приступая к очередной книге я заведомо не знаю, будет там «мой» язык или нет. В этой книге был. А еще было невероятно близкое мне детство, несмотря на то что я родилась на 90 лет позже и вовсе не в богатой дворянской семье. Набоков подцепил какие-то явления на уровне внутренних детских переживаний, таких ранних, в которых еще не имеет веса ни время не материальное положение ни место в обществе. Что-то с одной стороны совершенно животное, а с другой неземное и одухотворённое.

  Я все время вспоминала «Детство. Отрочество. Юность» Толстого, такое топорное и явно отштукатуренное на фоне совершенно беззаботно искреннего детства, отрочества, юности Набокова. Полного пятичасовыми прогулками за бабочками перед завтраком, уроками фехтования с отцом, поездок в школу на личном авто с шофером, попыток убежать от общества младшего брата, бесконечных влюбленностей в девочек и анализе гувернеров и гувернанток (кто сколько выдержит).

  У Набокова была своя Россия, в которой он прожил свои первые почти 20 лет, как раз когда мозг закладывает фундамент мировосприятия и ценностей, поэтому неудивительно что он всю оставшуюся жизнь будет пытаться сначала ее вернуть, а потом принять безвозвратную потерю. И ни одна биография не смогла передать этой потери, как буквально несколько эпизодов в великолепном языке Набокова. Он не выносит оценочных суждений, не пеняет на судьбу, такого здорового отношения к жизни ожидаешь от кого угодно, но только не от поэта. Поэтому, наверное, его творчество так пронизано болью, потерей и смертью – в реальную жизнь он их не пускает.

  71

  588