Рецензия на книгу
Золотой храм
Юкио Мисима
Аноним20 января 2015 г.Видимо, это неизбежно: человек, думающий только о Прекрасном, не может не погрузиться в бездну горчайших раздумий.Юкио Мисима "Золотой храм"
Красота.. Какое обычное и в то же врем чуждое слуху слово. Какое сладкое и какое пьянящее, подобно молодому вину, чье коварство известно даже тем, кто не претендует на титул искушенного сомелье. Какое близкое и какое недостижимое, несуществующее в пространстве без координат и сравнительных якорей, не бывающее вне контекста и привязки к конкретному объекту. Так уж вышло, что красота не способна быть отвлеченной, она немыслима без своего воплощения, но, вместе тем и не может воплотится полностью и всецело.
Красота женщины, красота идеи и места, красота музыки простая, обыкновенная красота гармонии камней на обочине - всегда есть область допустимых значений, не входя в которую человек рискует сложить голову в погоне за недостижимым и более того, несуществующим. Да, да, несуществуеющим ибо вне рамок тварного или хотя бы метафизичного лежит владение абсолюта, чей манящий образ так прекрасен и самобытен, так ослепительно не сопоставим с реальностью, что легко может послужить железным занавесом, что он и делает. Погоня за идеалом, за самим воплощением красоты, которая никогда не была и не будет воплощена ни человеком, ни богом - губительна, она вечна и бессмысленна по своей природе. Абстракция, чистый гений, с которым не может сравнится ничто и никто - фальшивка, химера алчного разума, уничтожающая красоту истинную, прячущуюся меж посредственности.
Храм же показал мне всю ничтожность этого превращения по сравнению с вечностью, сжатой в одно мгновение. Именно тогда вечное существование Прекрасного заслоняет и отравляет нашу жизнь. Чего стоит рядом с этим мимолетная красота, которую жизнь позволяет увидеть нам краешком глаза? Под действием этого яда земная красота меркнет и рассыпается в прах, да и сама жизнь предстает перед нашим взглядом в безжалостном бело-коричневом свете разрушения..."Золотой храм" Юкио Мисимы - это положенныя на реальные события роман-истрия о молодом монахе в порыве, мотивы которого неизвестны, сжигающем прекраснейший храм Кинкакудзи в старой столице Японии, Киото 1950гг. Рассказчик, некий Мидзогути, болезненный молодой человек невнятных талантов и речи, страдающий жутким заиканием и целой плеядой комплексов, как и положено истинному героя Мисимы. Его уродство внешне не явное есть продолжение его уродства душевного, в лучших традициях романов автора он с самого детства противопоставлен миру дольнему, миру людей и людской красоты, витая в мире горнем - чистого гения и недостижимого совершенства. Будучи гоним и презираем, Мидзогути растет ребенком замкнутым и исполненным уверенности в уродстве мира и соответственно, дихотомично противопоставляя ему себя, как носителя необыкновенности и тайных талантов.
Вид уродство мира, видя его вопиющее несовершенство буквально во всем, в женщинах, в пейзажах, он стремится к высшему идеалу, абстрактному и эфемерному, меж этим, уничтожая красоту существующую, уязвляя ее и раня, дабы подстроить под свою уже созданную картину где нет места чему-то более прекрасному и настоящему нежели золотой храм, в образ которого он и влюбился. Кинкакудзи служит одновременно и местом поклонения, обожания главным героем, так и некой метафорой несуществующего, и даже в потенциале недостижимого идеала высшей красоты, что явно Квидно из поездки рассказчика в киото, с его последующим разочарованию в храме реальном и еще большем превознесением того образа, что был создан в фантазиях несчастного юноши.
Мысли о временности и несовершенстве любой формы красоты, о ее лживой скоротечности постепенно приводят Мидзогути к пониманию и принятию постулата основного течения чан-буддизма Риндзайроку:
Встретишь Будду - убей Будду, встретишь патриарха – убей патриарха,встретишь святого – убей святого, встретишь отца и мать – убей отца и мать, встретишь родича – убей родича… Лишь так достигнешь ты просветления и избавления от бренности бытия.Что он и делает, уничтожая любые проявления красоты в подвластном, иногда в реальности, как-то с кинжалом, или в своем разуме, как было с грудью изящной учительницы икебаны. Он жаждет привести мир к точке своего понимания, своего взгляда опустив ровно до той степени, в каковую его и возводит, одновременно страстно желая освободится от навязчивого образа Золотого Храма, ставшего непреодолимой стеной между ним и жизнью. Мидзогути хочет жить, жить и предавать тем человеческим страстям, что так им презираемы в силу недоступности. И решается на Действие, именно так, с большой буквы ибо ему отводится исключительная роль меняющего все и вся, вершиной к которой юноша шел всю жизнь и с которой его уже не смогут смести.
Любое событие и явление можно извинить, если смотреть на него с точки зрения конечного результата. Именно такими глазами смотрел я на жизнь - на этом да еще на сознании того, что конечный результат зависит только от меня, и зиждилась моя свобода.- и это действительно так, во всяком случае для главного героя, для которого даже намерение Деяния - уже оборачивается освобождением и частичным примирением с самим собой и миром в образе первого соития с женщиной.
Золотой Храм должен быть уничтожен, решает он забывая последние слова своего друга:
Мир невозможно изменить действием, это под силу только сознанию.323