Рецензия на книгу

• 

  Аноним8 января 2015 г.

  Читать собрание писем - дело неблагодарное.

  Во-первых, не всегда удобно вторгаться в личное пространство даже умерших авторов. Привет Кафке.

  Во-вторых, письма-то представлены только одной стороны - и читаешь их иногда как диалог с пропущенными репликами одного из собеседников, как если бы телефонный разговор слушал, только записанный на 273 страницах.

  В-третьих, личное отношение к автору меняет восприятие. Если читатель из тех, кто вообще не интересуется биографией автора писем, он, наверное, за собрание и не возьмется, а возьмется - так разочаруется, ибо ему в любом случае откроется не абстрактный автор, а человек. Если читатель идеализирует автора, он тоже, видимо, останется недовольным - в письмах не только чувства разной степени пристойности, но и орфографические ошибки! Если читатель относительно знаком с жизнью автора и хотя бы какими-то биографическими или литературоведческими работами, он легко найдет сто раз процитированные и знакомые отрывки, а затем, не исключено, будет скучать по краткой биографической и обширной хронологической справкам в начале сборника. Или по статье на вики.

  Если же читатель любит автора с детских лет, глотал, изучал, качал, покупал все, что движется, то, конечно, письма не пройдут мимо, ведь ему захочется услышать еще раз голос и без того знакомого, чего уж там - родного человека. Большая часть событий и реакций будет известна наперед, вот только не исключено, что читатель поймает себя на мечте о хеппи-энде. Что не умрут близкие автору люди, что впереди будет еще десяток шедевров, да даже не шедевров, что не кончится все это смертью от в общем-то глупой и сейчас так легко излечимой болезни.

  Этот двинутый читатель, конечно, я, даже удивительно, что до писем руки не дошли раньше. Я до Хаворта не доехала, ибо нищеброд, но в Брюсселе в свое время по местам Бронте находилась, побывала на встрече нехилой такой брюссельской Бронте-группы, админила, простигосподи, группу вк и вообще за Шарлотту с трудом, но решительно отдам Энн и Эмили, а также Джейн Остен в придачу.

  Собственно, о сборнике писем Шарлотты Бронте

  Издание можно использовать как доступный справочник, в нем собраны: самая краткая на моей памяти биография Шарлотты, отдельные предисловие и введение, библиография главных работ по Бронте, хронологическая таблица, биографические справки по главным персонажам в жизни писательницы, ну и сами письма. 168 авторства самой Бронте и одно, последнее, Артура Белла Николлса - о ее смерти.

  В письмах меня больше всего интересовало и потом впечатлило вот что:

  - Бытовые вопросы, даже не всегда о Бронте. Я хотела чего-то вроде энциклопедии викторианской жизни в глуши и в Лондоне, ну или хотя бы какие-то мелочи вроде кто куда на чем ездил, сколько за это заплатил и сколько на эти деньги мог картошки купить. Конечно, именно конкретных, но с Бронте не связанных вещей я почти не нашла. Зато некоторые яркие события, важные для самой Шарлотты, оказались описаны подробно: устройство и жизнь пансионата Эже, операция отца, поездка с Энн в Скарборо, свадебные приготовления. Мне хотелось бы больше, но что есть.

  Немного странно, что Шарлотта мало писала в письмах к кому бы то ни было о сестрах и брате, пока тем не становилось плохо, причем "плохо" - это период, который каждого из них привел к смерти. Так хотелось бы узнать больше о Бранвелле, Эмили и Энн, ведь о Шарлотте и без того известно много, а о них часто узнавалось именно через старшую сестру. Из-за скудности семейных сцен те, что все же попадались в письмах, запомнились отчетливо. Еще в одном биографическом фильме я запомнила сцену, как Шарлотта зачитывала Энн и Эмили критику на "Незнакомку" и "Перевал", в которой автора первой книги называли жесткой, холодной, прямолинейной и с любовью к отвратительным деталям. А в это время этот ужасный человек, тихонько улыбаясь себе и ничего не отвечая, сидела у камина и продолжала вышивать, Энн с ее нежной кожей и мягким взглядом. Сцена эта оказалась прямиком взятой из письма. Мелочь, а такие теплые воспоминания.

  Совсем другие чувства вызывает сцена возвращения из Скарборо. В течение нескольких месяцев в Хаворте умерли Бранвелл и Эмили, затем заболела Энн, и по ее желанию и с разрешения врача поехала с Шарлоттой на море в Скарборо, где и умерла через две недели. Похоронив сестру, Шарлотта вернулась домой после недолгого отсутствия, и тут собаки Эмили и Энн подняли шум и начали носиться по дому, радостно ожидая, когда же после Шарлотты вернутся другие, кто пропадал.

  - Язык Шарлотты в письмах, тон и манера выражаться. Стоило ожидать, что Шарлотта будет по-разному писать школьным подругам и литературным знакомым. Пока не появились последние, с первыми были все в порядке. Казалось, ну а о чем говорить в письмах приятной, но ограниченной Эллен Насси? Ангрия, мечты о брутальном Заморне? Разумеется, там соображения о работе гувернанткой, об открытии школы, вопросы об общих знакомых, чаще всего - об их здоровье, потому что в каждом письме находился кто-то, кто болел на тот момент. Эти непритязательные, скучноватые письма возражений не вызывали, надо же о таких вещах с кем-то переписываться, верно? Then it all changed when the Fire nation attacked... то есть все изменилось, когда Шарлотта впервые написала издателям о публикации за свой счет стихотворений, написала формально так, что после эпистолярных посиделок за вышиванием с Эллен это подействовало как холодный душ. И понеслось. Познакомившись с образованными, начитанными и просто более открытыми для нестандартности Шарлотты людьми, она стала писать фееричные вещи: от грустных сцен до завуалированного сарказма, от обсуждений Теккерея до осуждений Бульвер-Литтона (в юбках), от деловых переговоров до выбора судьбы для собственных героев. Разумеется, и здесь Шарлотта слишком близко к себе не подпускала и всегда выбирала, что опустить, как опускала в письмах к Эллен, так что если не душевные переживания, то интеллектуальные в этой части сборника доминируют.

  Никаких романтических переживаний, как можно догадаться, в письмах почти нет, потому что особенных романтических переживаний почти не было в жизни Шарлотты. Несколько раз она получала предложения руки и сердца от даже не всегда хорошо знакомых мужчин - эти случаи если и получали отражения в переписке, то с порцией иронии. Замужество и вся драма до него оказались скорее грустными, в словах Шарлотты было больше удивления, сочувствия и признательности, а нежная привязанность к Николлсу как-то незаметно последовала потом. Впрочем, еще в 24 года в письме к Эллен Шарлотта писала именно о таком неромантическом и спокойном подходе к замужеству. Пока, конечно, не поехала в Брюссель и не стукнулась головой о мсье Эже, тут все заходы о товарищеском браке у Веры Павловны прекратились. Несколько писем на французском - вот что осталось документального от любовного помешательства Шарлотты, которая ничего не хотела, ни на что не надеялась (или на что?), а вообще только письма и ждала с парой добрых слов. К счастью для нас, вместо обширной переписки мы получили на тему Брюсселя два романа - спорный "Учитель" и шедевральный "Городок". Сочувствия к Шарлотте это не отменяет.

  С "Городком", к слову, мне очень повезло. Мой любимый роман, последний из законченных, она писала, уже состоя в переписке с литературным миром, а поэтому обсуждала сравнительно широко его темы и события. С той же "Джейн Эйр" такого не было. О ней запомнилось только, что, по словам Шарлотты, это не для ханжей книга, - а ведь сейчас так часто в рецензиях вижу, как ругают непонятные моральные принципы Джейн. Более чем объяснимые и понятные.

  Так вот, письма 1852-53 года, где Шарлотта пишет про Грэма Бреттона, Люси, Поля из "Городка", заставили забыть, в каком упадке духа она тогда пребывала, оставшись в одиночестве, и опять что-то потянуло перечитать. Объясняя конец романа, намеренно самое туманное и одновременно самое ясное место в книге, Шарлотта не выдает ничем своих переживаний и даже прикрывает их шуткой. Говорит: "Мисс такая-то, такая-то и такая-то, конечно, выбрали бы для мсье Поля меньшее из двух зол - гибель в кораблекрушении, - и только самые бессердечные заставили бы его жениться на этой - этой особе - мисс Сноу".

  Еще давно я заподозрила, что в "Городке" больше переплетено с "Полем и Виргинией" Бернардена де Сен-Пьера, чем просто название корабля, на котором отправился за океан мсье Поль; в предисловии к книге и нескольких примечаниях выяснилось, что не только теории мои оказались правильными, но и само произведение появилось в жизни Шарлотты в виде подарка от мсье Эже - еще бы оно не вкралось тихонько в "Городок"! Вообще, конечно, там же в предисловии было сказано очевидное: что отец, муж и друзья-то явно читали и "Учителя", и "Городок", и как же понятно было знавшим об учебе в Брюсселе, что там произошло. Вот тебе и лихой какой-то эксгибиционизм, и одновременно скрытность в письмах.

  У меня не так много авторов, к которым хочется подобраться как можно ближе. Шарлотта Бронте в этом списке на первом месте. Если бы я писала книги, моя книга о ней была бы похожа на историю жизни Лавкрафта, написанную влюбленным в него Уэльбеком. Только толщиной с ожидающую меня биографию сестер авторства Джулиет Баркер. Получается, наверное, что письма понадобились мне для очередного Haworth revisited, но я уже сказала, что неблагодарная и спорная это штука, сборники писем.

  27

  205