Рецензия на книгу

• 

  Аноним5 января 2015 г.

  Фаларид

  Всем тиранам стоило бы прочесть данный рассказ и пользоваться им для оправдания своей тиранической власти. Я-де, человек кроткий, мухи не обижу, поддерживаю общественный порядок, но меня все хотят убить, ну, соответственно, я и должен убить всех раньше, чем убьют меня. Жестоко? Жестоко. Я в этом виноват? Ни в коем разе. Сидели бы себе тихо, и все и было бы - тихо. А так, я уже и сам совсем было собрался власть оставить – к чему она мне? – одни нескончаемые денно-нощные заботы об общественном благе. Но – не дают проклятые враги покоя, кругом одни предатели и злоумышленники.

  Железная логика тирана… Вообще, рассказ стило бы назвать «Фаларид, или о бедном тиране замолвите слово» :)
  

  Прометей, или Кавказ

  Рассказ, прочитав который вы поймете, что люди нужны богам как раз для того, чтобы выглядеть на их фоне – Богами.

  
  Прометей. Мне казалось, что божественному началу чего-то недостает, если ему ничего не противопоставлено, по сравнению с чем оно должно оказаться более счастливым.

  Еще это рассказ о том, как мало в делах, что людских, что, как оказывается, и божественных, играет безупречная аргументация. Ведь Прометей в своей защитительной речи разбил в пух и прах все доводы в пользу того страшного наказания, к которому он приговорен. И что же:

  
  Прометей. Я сказал. А вы оба, Гермес и Гефест, если находите что-либо неправильным в моей речи, поправьте и опровергните меня, и я опять начну оправдываться.
  Гермес. Нелегко, Прометей, состязаться с таким превосходным софистом. Впрочем, счастье твое, что Зевс не слышал твоих речей! Я отлично знаю, что он шестнадцать бы коршунов приставил к тебе разрывать внутренности: так сильно ты его обвинил, делая вид, что оправдываешься.

  Да, чем безупречнее аргументация, тем неотвратимее наказание…

  Гармонид

  Мудрый рассказ, смысл которого заключается в том, что мнение одного сведущего человека перевешивает мнения сотни несведущих.

  
  А сокращенная и самая легкая дорога, ведущая в славе, вот какова: если ты, выбравши из всех живущих в Элладе самых лучших, тех немногих, что возглавляют остальных и пользуются бесспорным уважением, чьи похвалы и порицания равно встречают доверие, — если перед ними, говорю я, ты выступишь со своей флейтой, и они одобрят тебя, — тогда считай, что всем эллинам ты уже стал известен и в такой короткий срок.

  И все-таки вкралась в этот рассказ одна небольшая ошибка, точнее – неточность. Потому как есть слава высшая (подлинно заслуженная) и есть слава, приобретенная именно у толпы. Гармонид жаждет славы неразборчивой, он хочет стать своего рода поп-звездой, мечтает превратиться в античного Баскова, отсюда нелепая его смерть выглядит назидательно-закономерной.

  
  Но самое главное, ради чего я так захотел стать флейтистом, — я не вижу, как могло бы оно для меня возникнуть от этого искусства: слава, слава всеобщая, стать особо отмеченным среди людских толп и чувствовать, что на меня указывают пальцем; вызывать, где бы я ни появился, тотчас обращение всех в мою сторону и возглашение моего имени: "Это он, тот самый Гармонид, лучший из флейтистов!"

  Кто не хочет стать именно флейтистом, тот пусть и не берется за флейту. Кого знают лучшие, того знают и все, но кого знают все, те не обязательно достойны признания лучших.

  Янтарь, или о лебедях

  
  Вы, наверно, верите рассказу о янтаре — о том, как тополя на реке Эридане, оплакивая Фаэтона, проливают слезы по нем — ведь эти тополя были сестрами Фаэтона — и как, тоскуя о Фаэтоне, превратились в деревья и с той поры по каплям источают еще и ныне свои слезы — чистый янтарь. Слыша это от слагающих песни поэтов, я, конечно, стал надеяться, что если когда-нибудь окажусь на Эридане, то подойду к одному из тополей и, подставив край одежды, соберу немного слез и сделаюсь обладателем янтаря.

  Замечательная миниатюра, подсказывающая, что если вы хотите извлечь из слов поэтов какую-то выгоду, то вас постигнет суровое разочарование. Эридан-то есть, но никаких тополей там нет, а янтаря и подавно. Рассказчик выводит из этого совершенно неверный вывод, что, мол, не стоит верить всяким преувеличениям и россказням. А дело-то не в этом. Дело в том, что если история красивая, то ее реальность выше реальности как она есть. Янтарь можно найти и в другом каком-то месте, а вот сестер Фаэтона, превратившихся в деревья и оплакивающих его чистейшим янтарем – их вы найдете только в мире Прекрасного. И никому не дано дотронуться до этого чистейшего поэтического янтаря своими загребущими прозаическими руками.

  Анахарсис, или об упражнении тела

  
  Анахарсис. И вот, мне хотелось бы знать, чего ради они так поступают: по-моему, все это похоже на безумие, и нелегко будет разубедить меня, что люди, поступающие так, не сумасшедшие.
  Солон. И понятно, Анахарсис, что это тебе кажется так: ведь это чуждо тебе и очень не похоже на скифские обычаи; точно так же, надо полагать, и многое из того, чему вы учитесь и что вы делаете, нам, эллинам, показалось бы странным, если бы кто-нибудь из нас, подобно тебе, отправился наблюдать ваши обычаи.

  Рассказ, повествующий о том, что сейчас обозначают словосочетанием «культурные различия». Скиф Анахарсис, прибыв в Элладу (которую сейчас называют Грецией), наблюдает за тем, как юноши состязаются друг с другом (как сейчас сказали бы – занимаются спортом); ему это кажется нелепым. Солон же объясняет ему смысл состязаний, и заодно поет оду олимпийским играм (которые и сейчас называются олимпийскими играми). И тело-то спорт укрепляет, и к разным невзгодам юношей приучает, и к возможной войне молодое поколение готовит. Что же Анахарсис? Он как смеялся, так и смеется. Нелепое становится в его глазах разве что нелепее.

  «Глупые эллины» – думает скиф; «Глупые скифы» – думает эллин. «Умные мы, и глупые все остальные», - думает скиф. Эллины думают также. И все остальные.

  13

  189