Рецензия на книгу

• 

  Penelopa26 августа 2024 г.

  Перед нами пример того, как аннотация может извратить суть и оттолкнуть читателя от романа
  - «освящается (так в аннотации, не моя ошибка!) проблема прав английской женщины, угнетенной законами буржуазной семьи»
  Вот ни за что не стала бы читать такой роман. Но это все-таки Коллинз.

  Да, в романе есть попрание прав женщины в полной мере. Но прежде всего это абсолютно викторианский запутанный роман со множеством действующих лиц, с неожиданными сюжетными поворотами, с совпадениями и разочарованиями, с непременным наказанием виновных и вознаграждением измученных невиновных.
  О сложности и запутанности английского законодательства, особенно в девятнадцатом веке, написано немало. А к тому же та же Шотландия имеет свою систему законов, в корне отличную от английской. И например такой важный момент в жизни человека, как заключение брака, решается в Шотландии просто. Достаточно прилюдно объявить женщину своей женой и в глазах общества она жена. Не нужны документы, не нужен священник и нет понятия таинство брака. Достаточно господину М просто спросить – меня должна ожидать леди Н, провести с ней в комнате какое-то время – и все, согласно шотландскому законодательству леди Н считается женой господина М. Последствия такого трактования законов могут быть самыми печальными.

  Анна Сильвестр испытала их на себе в полной мере. Ее возлюбленный оказался человеком слабым, неустойчивым, да и вообще непорядочным. Но нет никаких обязательств, все договоренности на словах. Было письмо, но что с того письма… И никто не подозревал, что милая нелепица будет иметь далеко идущие последствия. Настолько далеко, что пришлось привлекать не одного адвоката, чтобы разобраться, чтобы не испортить жизнь еще и лучшей подруге.

  Плюс ко всему, это откровенно сатирический роман. Насмешник Коллинз смеется и над чопорными дамами, считающими себя вправе совать свой нос во все, что их не касается. Самое интересное, что такие леди Ланди прекрасно существуют во все времена и в любом строе, и своими действиями портят немало крови близким. Смеется и над пристрастием англичан к спорту. Не к тому, который «о спорт, ты мир»( да и по правде этот лозунг давно неактуален), а к тому, когда

  
  …все англичане до единого охвачены неукротимой страстью — закалять мышцы рук и ног, для чего руками они бросают молоты и крикетные мячи, а на ногах бегают и прыгают. Крайне важно, чтобы занятия эти были публичными. Достигнутые результаты: (физические) чрезмерное развитие мышц — за счет чрезмерной нагрузки на сердце и легкие; (моральные) слава — в миг победы в виде зрительских аплодисментов, на следующий день в виде газетных отчетов. Любой, кто в этих упражнениях видит какое-то зло для упражняющихся либо находит безнравственной публичность подобных занятий и считает это противным духу цивилизации, без которого немыслимо истинное величие всех народов, — это просто человек без бицепсов, и чудачества его непостижимы. Англия развивает свои мускулы и не обращает на него внимания.

  Крайне нелепо в описании автора выглядит один такой «спортсмен», которому врачи единодушно предсказывают близкий «удар» ( по современному – инсульт), если только он не успокоится.
  Достается и английским театралам, которые почитают «за драматургом всего две обязанности — драматург обязан их смешить, а также закруглиться как можно скорее».

  Так посмеиваясь, автор все же ведет своих героев к благополучной развязке, и вдруг в повествование как ушат холодной воды вклинивается совсем, казалось бы побочная линия. История замужней женщины в условиях английского викторианского общества. Женщины, которая в этом обществе не имеет никаких прав и не может рассчитывать ни на какую защиту. Работать может, платить налоги может, покупать имущество может, владеть им – не может. Она жена при муже и не более того. И если жизнь с мужем невыносима, если он никчемный пьяница и драчун, выход у нее только один. Тут уже не до смеха. Такое ощущение, что автора эта тема зацепила, но на роман, целиком посвященный женскому бесправию, он не отважился, а потому оставил эту историю как вставную новеллу. А затем вернулся к героям.

  36

  403