Рецензия на книгу

• 

  Omiana5 декабря 2009 г.

  Фактически, это книга о творческом начале в человеке. Автор на примере Чарлза Стрикленда убедительно доказывает, что талантливый человек – это вовсе не обязательно хороший человек. С точки зрения общепринятой морали Стрикленд безнравственен, для него нет ничего святого, а такие понятия, как любовь, дружба, ответственность лишь пустые слова. В его жизни есть только одна всепоглощающая и всепобеждающая страсть – рисование, эта страсть ведет Стрикленда по жизни, а потребность выразить в своих картинах нечто невыразимое становится единственным смыслом его существования. Стрикленд стоит вне общества не столько потому, что общество его отвергает, сколько потому, что ему безразлично мнение окружающих. Ему не нужно подстраиваться под вкусы аудитории, ему не нужно признание его таланта, ему даже не важно, в каких условиях он живет – хоть в трущобах, хоть на улице, хоть в непролазных джунглях, лишь бы была возможность рисовать.
  Вот и вырисовывается фигура этакого мрачного гения, буквально одержимого своим даром. Он походя разрушает жизни окружающих и также походя создает шедевры. Его картины, судя по описанию, похожи на своего творца, они не вписываются в рамки традиционного искусства, это в чем-то отвратительные, а в чем-то и притягательные полотна, не оставляющие никого равнодушным.
  Есть в книге и другие представители творческого мира, прежде всего, это писатель, от лица которого ведется повествование и посредственный художник со смешной внешностью и тонкой душевной организацией. На фоне Стрикленда они выглядят подчеркнуто негениальными, но в плане человеческих отношений они куда более привычны, а их поступки по-человечески понятны. Наверно это происходит, потому что они действуют и творят в рамках общества с его правилами, традициями и моралью. Хотя особых симпатий никто из героев не вызвал.
  8/10

  зы. я утвердилась в своем желании не углубляться в изучение этапов жизненного пути и духовных поисков авторов понравившихся произведений. Пусть уж лучше их тайны останутся при них, а мои иллюзии при мне.

  15

  46