Рецензия на книгу

• 

  Аноним19 июля 2024 г.

  «Я состраданье за любовь готов принять».

  «Сострадание, черт возьми, — это палка о двух концах: тому, кто не умеет с ним справляться, лучше не открывать ему доступ в сердце. Только вначале сострадание, точно так же, как и морфий, — благодеяние для больного, целебное средство, помощь; но если его неправильно дозировать и вовремя не отменить, оно тут же превращается в смертельный яд».

  Читаю этого автора впервые и не знаю его произведений, но этот роман глубоко запал мне в душу. Это замечательная психологическая драма с глубоким моральным подтекстом, который каждый прочитает по-своему в зависимости от жизненного опыта. Опыта сострадания к другим людям, который, я уверена, был/есть/и будет у каждого из нас. Какое оно, это сострадание? И что мы за него принимаем? Жалость, сочувствие или простое вежливое участие? Может ли сострадание перерасти в дружбу, а затем в любовь? И когда, в какой момент сострадание может стать дорогой в ад? Для меня нет однозначного ответа на эти вопросы, потому что понятие сострадания имеет очень много оттенков и автору удалось их гениально показать.
  В романе не так много действующих лиц. Все они прописаны настолько точно, что просто невозможно выделить среди них ни правых, ни виноватых. Каждый герой имеет свои пороки, каждый из которых можно объяснить и оправдать. В трагическом исходе романа они виноваты все, но я сочувствовала каждому.

  
  «Несчастье делает человека легко ранимым, а непрерывное страдание мешает ему быть справедливым».

  Я как человек, получивший увечье в раннем возрасте, глубоко сочувствовала Эдит. В какой-то степени мне понятны её чувства и чаяния. Что может быть страшнее ситуации, когда в юном возрасте тебя постигает неизведанная болезнь, а медицина пока ещё не нашла способа её излечить? А ты так молода, полна жизненных сил и энергии… Кроме любящего отца и жалостливых вздохов и взглядов посторонних, нет ничего. Ни развлечений, ни подруг, ни любимого человека. Сидя в своих комнатах, лишенные возможности полноценной жизни, мы становимся слишком чувствительными, раздражение постепенно накапливается и в конечном итоге прорывается наружу. Конечно, мы потом сами страдаем от этого, каемся и извиняемся. Но кто дал нам право делать больно тем, кто заботится о нас и трезвонить в колокольчик по ночам без надобности? Но Эдит была слишком молода и эгоистична, чтобы понять одну вещь: надо не только принимать сострадание от других, но сострадать самой.
  Я могу оправдать бедного старика. На старости лет судьба подарила ему светлое и радостное существо, которому суждено стать калекой. Есть от чего прийти в отчаяние! Разве мы, родители, не готовы отдать за исцеление своего ребёнка всё, что имеем и даже жизнь? Вот так и фон Кекешфальва, видя сияющие глаза своей дочери и желание исцелиться, просит Антона жениться на Эдит, предлагая ему всё свое состояние. Достойное предложение, я бы сказала. Но при всём моём сочувствии к нему, я считаю никто не вправе делать счастливым одного человека, за счёт другого.

  
  «Сострадание — это лишь теплое братское чувство, лишь жалкий суррогат настоящей любви»

  А вот кому я искренне сочувствовала в романе, так это Антону Гофмиллеру. Молодой офицер, заглаживая свою оплошность, приходил в дом к фон Кекешфальва исключительно из-за сострадания к Эдит. Откуда было молодому человеку знать, что его визиты будут неправильно истолкованы, что внутри искалеченного женского тела живёт сердце, способное любить и что любовь эта бывает фанатичной, горькой и губительной? Несмотря на все его метания, его отказ от денег взывает у меня к Антону уважение. Лучше уж бежать, чем создавать видимость любви, делая несчастными обоих.

  21

  372