Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 декабря 2014 г.

  До первого прочтения М&М (прочтений было много) я знала совсем другую Москву. Москву проездом. Ее спальные районы с высотными бело-голубыми домами, заснежненными детскими площадками и обледенелыми качелями. Со слякотью в метро, потоками людей в серо-коричневых одеждах, следующих будто по команде в противоположных направлениях. С прилавками магазинов, где сердитые и важные продавцы упаковывают товары в коричневую шершавую бумагу. С холодным сквозняком на Красной площади. Не то, все не то…

  Куда больше мне понравилась Москва Булгакова. Где

  на практичных и мелочных находится управа по их заслугам, а мечтателям улыбнутся их мечты, пускай даже от сомнительных и темных истоков. В конце концов, преграды, невозможные к преодолению всеми человечьими усилиями - тоже их рук дело. Перегнули палку, сгустили трудности - им и разбираться.

  в роскошный Елисеевский гастроном может заявиться парочка троллей и перевернуть все вверх дном и умудриться вышибить из всех просто пришедшим по своим делам, слезу торжества жалости и справедливости.

  подвергнут осмеянию бюрократизацию творчества, когда то что должно нести мысль и знание ищущим его, пишется по заказу, в насмешку вдохновению, эрудиции и порыву. И над теми самыми ищущими. Где отомстят за Грибоедова, который в гробу перевернулся, узнав что если даже не его дом, то его имя используют во имя псевдотворчества.

  опозорят охотников за дармовщинкой, отправив их гулять по ночной Москве в чем мать родила. Представить себе такую возможность сегодня и добрая половина Москвы оголится снова, создав ей фантастический антураж.

  напомнят всем верующим в Бога и неверующим, что самое главное в любой вере это служение добру, слушание совести и уметь даже в проходных ситуациях не допустить жестокого безразличия. Во все времена и без принадлежности к месту, во времена фарисейства и безверия, ибо других времен не существует, настоящая вера она вне все тех же институтов, так подверженных бюрократизации. Пророки не носили расшитых золотом одежд.

  есть шанс расширить пространство любого жилища или просто дать его нуждающимся и решить наконец пресловутый квартирный вопрос всех людей, сделав Москву воистину фантастической.

  отчаявшиеся любящие люди смогут воспользоваться волшебным инвентарем и найти свое уединенное гнездо.

  отчаяние будет услышано. Потому что эта книга не только о шутках, о любви, о чертовщине местной и пришлой. Она о фантастической Москве, где отчаяние кричит и оно услышано.

  Поэтому в пробках автомобилей красивых и уродливых, ярких людских потоках, стеклянных торговых и офисных зданий, натертых уборщиками-альпинистами и закопченных смоком жилых домов так важно видеть ту булгаковскую фантастическую Москву. Где все еще стоит особняк одинокой Маргариты и светят окна подвальчика уставшего Мастера, несмотря на критиков, соседей-доносчиков, управдомов и прочих стяжателей. Где если всмотреться в ночное небо, сквозь сероводородно-ртутно-дымовой туман может мелькнуть голая хохочущая всадница на метле, с развевающимися волосами. А утихомиренные камерами и штрафами, приходящими по почте, гонщики Садового кольца позавидуют летящему ходу ретроавтомобиля, управляемого грачом, которого совершенно не волнуют штрафы. Где Варенухи больше не врут по телефону, в офисе хором и соло поют работники, буфетчики знают единственную свежесть продуктов, а дамам наливают чистый спирт.

  Я верю, что Москве самой по душе такой фантастический наряд, подаренный ей Мастером. И я знаю, что она рада улыбнуться тем, кто, иногда, этот наряд, так идущий ей, любовно примеряет.

  15

  190