Рецензия на книгу

• 

  Аноним18 ноября 2009 г.

  Я принадлежу к едва ли не последнему поколению, заставшему достопримечательный советский школьный предмет "Этика и психология семейной жизни". Биологиня, очень нестандартная, остроумная синьора, элегантно читала историю семьи и брака по Энгельсу, мы добросовестно конспектировали и, краснея до корней волос, задавали каверзные вопросы. Впрочем, каверзными они казались только нам.
  Наверное, в каждом классе необъятной и гордой страны какая-нибудь ученица, трепеща, под смешки товарищей, спрашивала:
  

  • А что такое всё-таки идеальный брак?

  
  Но так ответить, как наша Е.А., не смог б

  • Ну, ребята, вспомните биологическую терминологию. Симбиоз - это взаимовыгодный паразитизм...

  >...


На примере Лоранс, сотрудницы рекламного бюро и матери двух дочек, Симона де Бовуар анализирует, казалось бы, неанализируемое. Почему паразитизм, оставаясь взаимовыгодным, вдруг откуда ни возьмись перестал удовлетворять? И речь идёт не только о супружеском "симбиозе", но и о связях на стороне, о родителях, о так называемых друзьях - особенно о друзьях!. Почему собственное безоблачное благополучие воспринимается как череда рекламных картинок, прелестных, глянцевых и не пригодных даже на подтирку?
А из глубины нарядной детской сверкает очками дочерина подруга Брижитт, заброшенный ребёнок с подолом, подколотым английской булавкой:
- Все люди, которые злые, мадам, - просто несчастные. Кроме нацистов.
Брижитт похожа на Иешуа га-Ноцри. Банальный семейный конфликт - беречь или не беречь наших девочек от общения с "не по годам развитой еврейской полусиротой" - перерастает в духовную брань. Кем я хочу видеть своих детей - лепечущими румяными куклами или страдающими личностями?

Понятно, де Бовуар - автор не бесспорный. Не раз приходилось сталкиваться с утверждением, что её философские сочинения - посредственный комментарий к трудам великого Сартра, не более, а литературные способности оставляют желать лучшего. Не стану спорить. Я могу высказываться только за себя, и мне "Прелестные картинки", 300 маленьких страничек неприлично крупным шрифтом, объяснили гораздо больше, чем Сартр и Камю, вместе взятые.