Рецензия на книгу
Процесс
Франц Кафка
Аноним12 ноября 2014 г.Что знает о Кафке средний незнакомый с его творчеством человек? Что он странный. Что знает о Кафке человек, читавший его? Ни много ни мало – что Кафка странный.
Роман «Процесс» не завершен. Но только ли этим объясняется отрывочность составляющих его эпизодов? Перед последней главой «Конец» должно быть еще несколько глав, развивающих действие процесса, но финал был написан в начале работы над романом. Ключевые, казалось бы, события: арест и казнь представляют собой «рамку» для длящегося ровно год процесса, они не так важны для читателя и главного персонажа – Йозефа К. Удивительно то, что сам факт ареста и следствия со стороны инстанции, о которой он никогда не слышал и само существование которой кажется иногда сомнительным, принимается им как данность. Такое наличие высшего Закона, не сопряженного с обыденной реальностью, двоит мир романа и придает ему привкус сновидения, кошмара.
Читатель так и не узнает полного имени главного героя: это придает последнему некую абстрактность и сближает с героем «Замка» и персонажами других произведений Кафки. Имена всех остальных персонажей (кроме Лени) так и остаются неизвестными: ни с кем из них замкнутый герой не близок настолько, чтобы обращаться к ним по именам.
Сама фигура Йозефа К. непроста. Мы провели с ним год его жизни, но можем ли мы сказать, что знаем его? Несомненно, Йозеф К. в ночь казни – совсем не тот Йозеф К., которого взяли по арест в день его тридцатилетия. Он обособлен от общества по своей натуре ( в его фигуре видны автобиографические черты), и процесс углубляет эту пропасть. Несмотря не то, что он ищет себе помощников, все они в конце концов не удовлетворяют его, и он остается таким же одиноким, каким был в начале романа. В ночь своей казни он жаждет поддержки и находит ее в случайных знаках: фигуре, похожей на фройлерян Бюрстнер – не реальной возлюбленной, символе возлюбленной; фигуре человека на верхнем этаже дома около каменоломни – не реального друга, символе друга. Процесс, вопреки предсмертным страхам героя, меняет его: Йозеф отмечал, что вспоминает о нем только по необходимости, но на самом деле процесс подспудно занимает его мысли, медленно отравляет его постоянной паранойей, лишает сил для исполнений последнего «долга» - самоубийства. Процесс механизирует его сознание, превращает человека в свою обитель, в человека-машину, который не может сопротивляться машине-системе.
Образы других персонажей часто «окукольны»: мы будто наблюдаем за жизнью механических человечков. Этому впечатлению способствует и необычайная рациональность, логичность, структурированность сознания Йозефа, да и сама склонность автора к монологам – как внутренним, так и внешним-межличностным. Эта бесконечная смена монологов, рассуждений придает действию романа текучесть, процессивность : его, кажется, можно было бы продолжать бесконечно, все глубже погрязая во внутренностях процесса. Сам он – Процесс – становится главным действующим лицом.435