Рецензия на книгу

• 

  Аноним31 октября 2014 г.

  Под явным влиянием Честертона (изобретателя и разгадчика изящных тайн) и надворного советника Лейбница (придумавшего предустановленную гармонию) я вообразил себе нижеследующий сюжет, который, возможно, разовью в свободные вечера, но который и в этом виде в какой-то мере оправдывает мое намерение.
  

  В этом томе собраны одни из самых любимых вещей Борхеса, хотя трудно работы этого гения делить на самое и не самое, ведь каждый кусочек текста содержит вопросы и ответы, загадки и разгадки, смыслы скрытые и явные. Меня восхищает абсолютно любой, даже самый короткий текст Борхеса необъятными пластами различных граней его гения.

  В этом томе сборник "Вымышленные истории" с такими любимыми с юности "Садом расходящихся тропок", "Тлен, Укбар, Орбис Терциус" и "Вавилонской библиотекой".

  
  Вселенная — некоторые называют ее Библиотекой — состоит из огромного, возможно, бесконечного числа шестигранных галерей, с широкими вентиляционными колодцами, огражденными невысокими перилами. Из каждого шестигранника видно два верхних и два нижних этажа — до бесконечности.
  
  Юм заметил - и это непреложно, - что аргументы Беркли не допускают и тени возражения и не внушают и тени убежденности. Это суждение целиком истинно применительно к нашей земле и целиком ложно применительно к Тлену.
  

  В этом томе знаменитый и так много раз перечитаный сборник "Алеф", его можно перечитывать бесконечно и каждый раз получать удовольствие и каждый раз находить новые смыслы.

  В этом томе так много прекрасных эссе о литературе и писателях, о любимых Эдгаре По и Честертоне, о любимых Шекспире и Джеймсе Джойсе, о Сервантесе и Кафке, о Китсе и Кольридже, о других любимых и знакомых и совершенно новых для меня тоже.
  

  
  Зеркало неутомимых школ, предающихся одинокому искусству и не желающих быть голосом толпы, прародитель Бодлера, породившего Малларме, породившего Валери, По неотторжим от истории западной литературы, которая без него попросту непонятна. Вместе с тем - и это куда важнее и ближе сердцу - он одним-другим своим стихом и множеством несравненных страниц прозы принадлежит вневременному и вечному.
  

  В этом сборнике много прекрасных стихов, в этом сборнике один из самых любимых стихов:

  
  ЧИТАТЕЛЬ
  Кто-то гордится каждой написанной книгой,
  я - любою прочтенной.
  Я не мечтал быть филологом,
  погружаться в склоненья, залоги,
  кропотливые превращения звуков,
  "д", перешедшее в "т",
  "г", замещенное "к",
  но пронес через все свои годы
  любовь к языку.
  Ночь со мной коротает Вергилий,
  ведь желанье постичь, а потом позабыть латинский -
  это род одержимости, а забвенье -
  та же память, ее глухое подполье,
  оборотная, скрытая сторона монеты.
  Когда из слабеющих глаз исчезли
  мои ненаглядные тени,
  лица и строки,
  я принялся учить стальное наречье,
  язык отцов, на котором слагались гимны
  клинкам и взморьям,
  и теперь, через семь столетий,
  из окраинной Фулы
  до меня долетает твой голос, Снорри.
  Юный читатель следует строгому распорядку,
  чтобы взамен получить столь же строгое знанье;
  а в мои лета любой расчет - авантюра
  у самого края ночи.
  Мне не постичь твоих древних речений, Север,
  не окунуть ненасытных рук в твое золото, Сигурд;
  мой замысел безграничен
  и пройдет со мной до могилы, -
  непостижимый, как мирозданье
  и я, ученик за книгой.
  

  Борхеса буду читать и перечитывать всю жизнь. Он заставляет думать и мечтать одновременно, помогает понять и одновременно приоткрывает новые горизонты и показывает еще непонятое, не постигнутое, и поэтому всегда интересен.

  33

  328