Рецензия на книгу
The Gift
Vladimir Nabokov
Аноним31 октября 2014 г.На втором курсе один лектор сказал нам "Если вы не можете прочесть книгу, это не причина расстраиваться. Просто вы ещё не готовы. Прочтите сотню других и вернитесь к этой". Я вспомнила об этом, когда начала читать "Дар". Отступать было некуда, поскольку читала её в рамках игры "Долгая прогулка", и я не пожалела об этом, но опыт был удивительный.
Я люблю Набокова. Головокружительно - как писателя и немножко - как мужчину. Он всегда пишет то, что я хочу прочесть. И обычно я могу охарактеризовать это как "Удовольствие". А "Дар" - нет. "Дар" - это "Труд".
Он же... по лени и оптимистической склонности придавать дарованному отрезку времени округлую форму бесконечности...Трудно было всё время. Сначала - читать. Такое впечатление, что я сижу в маленькой лодке, сюжет - это маяк, а вокруг - море слов. И не просто слов, а эпитетов, метафор, сравнений, ироний, сатир, аллегорий. И я стараюсь плыть, но волны слов откидывают меня всё дальше от берега. Анализ небольшого отрывка показал, что на 1000 слов приходится 80 тропов, а средняя длина предложения - 34. Это стало моим личным маленьким испытанием. Следующей трудностью стал сюжет. Стараясь угнаться за формой, я всё больше теряла содержание. Вот он на литературном вечере, ага, о, уже история о любовном треугольнике, так, а тут уже про мать, нет - уже про отца! Все эти попутчики захватывали меня и настойчиво уводили от основного сюжета. Кстати, было приятно заметить, как грубоватый, обозлённый Владимир Владимирович с бесконечной нежностью описывает бабочек. Над людьми в романе он насмехается, иронизирует, испытывает жалость к их слабостям и недостаткам. Зато полеты чешуекрылых описывает легко и ярко. Как будто в эти моменты он сам освобождается от груза жизни Фёдора Константиновича, своей собственной жизни в эмиграции, и просто наблюдает полёт бабочек.
Ступишин пошел ждать какой-то редкий, почти легендарный номер трамвая...Фёдор Константинович - фигура наивная и неудачливая, но увлечённая. Всё это общество русских в Берлине - как плохая декорация его итак нестройного положения. Сначала он вызвал во мне подозрение в фальши, но потом развеял их начисто внутренним диалогом с Кончеевым по дороге домой и пропущенным маскарадом с пером в руке. Не только настоящий Годунов-Чердынцев, но и настоящая любовь. Момент у двери, когда по глазам всё стало ясно, вынужденные рамки, невинные прогулки и приоткрытые души. У Набокова если любовь, то особенная.
...наши здешние дни только карманные деньги, гроши, звякающие в темноте, а где-то есть капитал, с коего надо уметь при жизни получать проценты в виде снов, слёз счастья, далёких гор.Не хочется показаться мелочной или попросту слепой, но то как написан "Дар" меня поразило в большей степени, чем о чём. Насколько же великолепно Владимир Набоков чувствовал русский язык, видел каждое слово, с точностью хирурга выбирал тот или иной вариант. Действительно, дар.
7169