Рецензия на книгу

• 

  Аноним30 октября 2014 г.

  Долго думала, какую оценку поставить «Заводному Апельсину». В итоге остановилась на нейтральной четверке, хотя она вряд ли отражает даже малую толику тех противоречивых чувств и эмоций, которые вызвал у меня этот роман.

  Сначала, как водится, о хорошем. Книга Бёрджесса легко и быстро читается, несмотря на весьма своеобразный стиль. «Когда вы англизируете русские слова…, это звучит странно и придает речи персонажей иронический эффект» (из послесловия переводчика). И верно – благодаря этому самому «ироническому эффекту» все события воспринимаются как нечто ирреальное, словно театральная постановка, в которой каждый играет строго отведенную ему роль, раскрывая авторскую идею. А идея тут не одна. Бёрджесс поднимает множество интересных вопросов, о которых можно рассуждать и спорить до бесконечности. Но это если мы возьмем каждую мысль, «вырежем» ее из контекста и рассмотрим вне связи с романом. Но вот беда – в процессе чтения очень трудно абстрагироваться от контекста, особенно если он бьет наотмашь. Поэтому имеем то, что имеем.

  Главный герой, Алекс – он ужасен. Нет, он У-Ж-А-С-Е-Н! Причем я не отношусь к тем кисейным барышням, которых бесчинства на страницах книги заставляют падать в обморок. Бывают, конечно, персонажи, которые злят, возмущают, выводят из себя, но Алекс – его хоть сейчас на электрический стул. Это представитель отвратительного социального слоя, так называемого «малолетнего быдла», но, заметьте – с зачатками интеллигентности (которые симпатии к нему не вызывают: мало ли мы читали о маньяках, которые в промежутках между расчленёнкой слушали музыку, ходили по музеям или читали умные книжки?). Бёрджесс ставит его бессмысленную, полную преступлений жизнь под перекрёстный огонь политиков, пытающихся добиться власти. На долю бедняги Алекса выпадает множество несчастий, но как можно сопереживать человеку, вся радость жизни которого сводится к причинению боли нормальным людям?

  Возможно, тут бы мне расплеваться, забросить книгу подальше и больше о ней не вспоминать, но хитрый Бёрджесс спрашивает, что лучше: оставить все как есть, и тогда малолетний преступник возмужает, закалится в тюремных передрягах и вернется в общество куда более жестоким и изворотливым, чем был раньше; или же переделать его в доброго самаритянина, который подставит левую щеку каждому, кто пожелает ударить его в правую? Естественно, такая постановка вопроса привела к столкновению двух противоположных мнений. Меня всегда возмущает любое подавление свободы человека и превращение его в «заводной апельсин», однако нельзя не признать, что первый вариант зачастую означает только новые беды и несчастья. Я бы, пожалуй, голосовала за третий вариант (электрический стул, да), но ведь Алекс – он такой. Он иногда даже вызывал что-то вроде сочувствия. Этакий несчастный ребенок, которому вовремя не привили общечеловеческие ценности (т.е. не дали ремнем по одному месту). Как бы банально это не звучало, но и характер его, и поведение взращены его трудящимися в поте лица родителями. А если они не попытались направить своего строптивого ребенка в нужное русло с младых ногтей, то пятнадцатилетнего громилу с заточенной бритвой в кармане вряд ли уже наставишь на путь истинный. Что ты с ним не делай – сажай под замок, правь ему мозги, все будет без толку.

  И именно эта позиция автора, которая черным по белому была высказана в конце этих псевдомемуаров, она-то и заставляет меня даже сейчас прямо-таки кипеть от злости:
  

  
  «У меня будет сын…Однако…, никогда он не поймет, да и не захочет он ничего понимать, а делать будет все те же vestshi, которые я делал…и я не смогу остановить его. А он не сможет остановить своего сына. И так по кругу до самого конца света».

  О, если бы только Алекс под занавес сказал другую фразу. Что-то вроде «я буду воспитывать своего сына, чтобы он не стал таким же, как я, раз уж теперь-то я все понял». Пусть бы у него не получилось. Но он мог хотя бы попытаться. Потому что вот ведь он – выход из порочного круга. Просто, чтобы его увидеть, надо хоть чуть-чуть включить мозги и нормально относиться к окружающим.

  13

  62