Рецензия на книгу

• 

  Аноним22 октября 2014 г.

  Ужасно любопытно сравнивать оригинальные произведения со столетним и более стажем и то, в какой форме они сами или некоторые из их персонажей остаются в популярной культуре. Если отбросить современные экшн-экранизации, в большинстве своем не оставляющие шансов ни классике, ни здравому смыслу, то несложно вычленить два основных варианта: запоминается либо почти вся история целиком (как, например, в случае «Трех мушкетеров»), либо исключительно главный персонаж истории, причем основное характеризующее его качество бесконечно гиперболизируется.

  Ни для кого не секрет, что одними из жертв последнего варианта развития событий стали Дракула и Франкенштейн, поразившие в свое время читателей одноименных романов в самое сердце. Я не говорю, что переделывать истории плохо, это объяснимо и совершенно логично – меня поражает лишь широта различий между «старыми» вариантами и «новыми». Ну кто сейчас узнает знаменитое детище ученого гения в описании «Желтая кожа слишком туго обтягивала его мускулы и жилы; волосы были черные, блестящие и длинные, а зубы белые как жемчуг; но тем страшнее был их контраст с водянистыми глазами, почти неотличимыми по цвету от глазниц, с сухой кожей и узкой прорезью черного рта.»? Не знай я, что это чудо природы сшито из частей разных тел, скорее решила бы, что описывается в лучшем случае зомби. Прибавить сюда факт, что франкенштейново детище, как и все герои романа, говорят высокопарно-лирическим языком, скорее ассоциирующимся (по крайней мере, у меня) с романами о благородных дамах и их не менее благородных кавалерах, и разрыв шаблона у неосторожного читателя, знакомого лишь с современным киношным Франкенштейном-монстром, гарантирован. Я тут попыталась представить себе современную экранизацию слово в слово по книге, и буквально своими ушами услышала сотрясающий стены храп зрителей.

  Правда в моем случае проблема с чтением книги заключалась далеко не в ее языке или диссонансе – все-таки роман является атрибутом и ребенком своей эпохи, и ровно такой, каким его сделал автор. Беда в логике происходящего. Франкенштейново детище ничего не помнит и не знает из прошлых жизней и обитает в лесах, основное время проводя в наблюдениях за крестьянской семьей (как потом окажется, не совсем крестьянской) и незаметной помощью ей. Сама вероятность того, что он таким образом научится говорить, близка к нулю, не говоря уже об умении читать. Однако он прекрасно делает и первое, и второе. Сюда же записываем одинаково-высокопарную речь всех персонажей романа, включая крестьян и прислугу – ни единого отличия между словами стариков и детей, мужчин и женщин, людей разного социального слоя. Еще штришок – Уолтон, пересказывающий своей сестре историю своей жизни и их семьи – видимо, девушка с рождения жила на другом конце земного шара и подобные сведения скрасят ее досуг. И добавляем самое впечатляющее – стремление Франкенштейна-детища заполучить себе такую же «кусковую» жену – а ведь этот самый человек, буквально несколько страниц назад безмерно страдавший из-за своего уродства. Логика? Какая логика?

  Может, я была слишком строга к роману. Может, современный облик и образ Франкенштейна пустил в моем сознании слишком глубокие корни (этот парень в «Ван Хельсинге» был чудо как хорош!), и я просто не смогла в нужный момент перестроиться. Но не мой этот роман от слова совсем.

  63

  422