Рецензия на книгу

• 

  Аноним14 октября 2014 г.

  Дело сделано! Вот вроде никто не заставлял читать, а прямо гора с плеч свалилась, когда перелистнула последнюю страничку.
  Как обычному читателю мне интереснее следить за героями романа, а не читать рассуждения о войне, власти и силе движущей народы. А этого-то в третьем и четвертом томе предостаточно. Ну и, конечно, с отпечатком личного отношения автора. Понятно, что как человек военный он знает эту кухню изнутри и интриги, борьба за влияние и власть, попытки очернить Кутузова, все это, как ни противно, но имеет место быть. Но вот представление Наполеона дурачком, на мой взгляд, слегка перебор. Ничего-то он из себя не представляет, кроме напыщенности, тупости и самодовольства, а все его достижения - стечение обстоятельств. Я не фанат Наполеона, но все же он историческая личность, зачем так-то?
  По новому взглянула на князя Андрея: он же самурай. Идет дорогой чести (про него так сказал Кутузов), которая для него превыше всего. Смотрит на крутящуюся гранату, понимает, что это смерть, но не хочет уронить достоинства и поберечься, даже стыдит другого офицера, упавшего на землю. Зачем Толстой ТАК ранил его? Почему не с флагом, геройски, как при Аустерлице, а в резерве, на открытом месте, под градом пуль и ядер терял своих людей его полк. В течение восьми! часов люди без действия сидели под огнем, погибали ни за что. Неужели не было ни у кого полномочий отвести полк в укрытие? Вроде логически напрашивается ответ - этот ход сделан для того, чтобы показать бессмысленность войны. Все это так, но мне кажется это специально для князя Андрея: хотел дорогой чести - вот и давай без рассуждений, хотел славы, а вот фигушки. Грустно.
  Пьер, чтобы ни делал - большой ребенок. Осмыслил, переосмыслил, разочаровался, очаровался следующей идеей, бросился в нее, как в омут с головой и опять по новому кругу.
  Тихон Щербатый и Платон Каратаев. Как сразу школа вспомнилась! Сравнивали-сравнивали и оказывается, как у Толстого все подробно и кучно про каждого написано, не надо книгу перелопачивать, по паре закладочек на каждого)
  Больше эмоций вызвал эпилог. Ну и не скажу, что положительных. Вот как я могу полюбить героев Толстого, если он сам их не любит, если они для него средство выражения его идей, его философии? А ведь мог он за четыре-то тома сродниться с ними!
  Вот про Наташу:

  
  В ее лице не было, как прежде, этого непрестанно горевшего огня оживления, составлявшего ее прелесть. Теперь часто видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка.
  
  Наташа до такой степени опустилась, что ее костюмы, ее прическа, ее невпопад сказанные слова, ее ревность - она ревновала к Соне, к гувернантке, ко всякой красивой и некрасивой женщине - были обычным предметом шуток всех ее близких.
  
  Подвластность Пьера заключалась в том, что он не смел не только ухаживать, но не смел с улыбкой говорить с другой женщиной, не смел ездить в клубы, на обеды так, для того чтобы провести время, не смел расходовать денег для прихоти, не смел уезжать на долгие сроки, исключая как по делам, в число которых жена включала и его занятия науками, в которых она ничего не понимала, но которым она приписывала большую важность.

  Кто эта курица? Ужель та самая Наташа? А еще у них нет фантазии и их детей зовут Маша, Наташа, Андрей, Петя. Такая вежливость: Безуховы свою Машей назвали, значит Ростовы свою Наташей назовут)
  Ну а вторую часть эпилога я просто пролистала быстренько, не смогла осилить.
  Сильное произведение, подробный взгляд на историю, читать интересно, но до 5 баллов в моем понимании не дотягивает.

  5

  69