Рецензия на книгу
Дитте — дитя человеческое
Мартин Андерсен-Нексё
Аноним10 октября 2014 г.Предисловие
Бывает так, что сразу не везёт: ты еще и книгу не прочитал, а тебе уже нашептали, что автор – из идейных и компартию Дании организовывал. И что, мол, он вроде как простолюдин, но не совсем: что-то все-таки Анедерсен-Нексё недопонял в классовой борьбе и как-то он неверно вычислил значение масс. Предисловие – от лукавого, однако же, попадаются еще души доверчивые, и вот для них настоятельно советую как-то зажмуриться поначалу, или там масочку из огурчика на глаза, чтобы срам-то этот вступительный к роману не читать, а то изжога может приключиться да такая, что и отвар не поможет. Ну, а ежели вас угораздило в писулечку эту глянуть, то выверните ее наизнанку и прогладьте: 90 градусов, говорят, все убивают. А мне-то – да, мне не повезло с закуской, тогда как главное блюдо очень даже удалось!Рецензия
Если вы выросли на «Маленьком оборвыше» и «Без семьи», если вам любы Золя и Гюго, то творчество Нексё будет достойной книгой в вашей коллекции о тяжелой доле, изнуряющей жизни, унижениях и испытаниях бедноты с упором на тяжесть женской судьбы. Разные в жизни человека бывают горести, но самая обидная и несправедливая: когда ты еще в утробе, а тебе уже не рады. А ты ведь и не натворил-то еще ничего. Появившись по воле автора, но вопреки желанию матери, главной героине романа Дитте не приходилось особо надеятся на гостеприимство, и жизнь встретила её небогато, предлагая скудный набор из нищеты, мрака и безверия. Из таких составляющих может получиться только что-то беспросветное, но вся жизнь главной героини доказала обратное. Нет, она не была счастлива, но научилась довольствоваться малым, находя отраду в детях, в помощи другим людям, в какой-то нечеловеческой самоотдаче. Если уж жизнь подсунула ей одно гнилье, то почему бы не поделиться с теми, у кого и этого-то нет. В данном котле для себя я выловила три ингридиента: жалость, вот это женщины! и труд. Дитте заразит читателя своей готовностью всех пожалеть. Мне было жалко: всех детей, бабушек и дедушек, непутевую мать, старьевщиков, зловонную умирающую старуху, приемного отца Дитте, Карла, и даже трактирщика, и выпивоху мать Карла, и немного живодера Йоханнеса, и некоторых буржуинов. А все оттого, что герои в романе славные, они такие снаружи вроде, как вагонетки. Вроде бы поедут по своей плохой или хорошей, правильной или неправильной колее, ан нет. Большинство из них совершает ошибки, есть свои темные пятна у хороших и есть за что, если уж не похвалить, то пожалеть героев похуже. Автор, вообще, вольно или невольно оправдывает почти всех в романе. Но в первую очередь он отдает свои симпатии женщинам, книга эта, по сути, гимн женщине-матери. Можно ли измерить талант? Нет. Отчего же всего 770 слов «Девочки со спичками» более именитого датского писателя и однофамильца затавляют растопить льдинку, попавшую в сердце. Быть может, потому что детям сопереживать легче, чем взрослым, и через них можно достучаться-таки до самого жесткосердного читателя. Как вы думаете, знал ли об этом Андерсен-Нексё? Дети, много детей вырастила Дитте, своих, чужих, и по мере продвижения повествования детей человеческих становилось больше и больше, они как лавина, заполняли все уголки романа, подчеркивая жирной линией, прославляя материнство и полное самоотречение во имя семьи. Однако одной материнской любовью сыт не будешь, и нужно непокладая рук трудиться, обстирывать, обшивать, отдавать последнее. Не знаю, могут ли при такой гонке массы задумываться о борьбе, у Нексе скорее мелькает другая мысль: если человека оставить без средств существования и загнать в угол, ему проще дойти до скотства, однако, в этом случае есть хоть какое-то оправдание. Гораздо изворотлевее надо быть, чтобы найти оправдание сволочизму у тех, кто не у края.
«Дитте-дитя человеческое» – промежуточная книга между «Пелле-завоеватлем» и «Мортеном-красным». Пелле и Мортен мельком появляются и в этой книге на фоне главных событий. Эти герои определённо важны для самого писателя. Два очень разных вождя пролетариата: Пелле - реформатор, тогда как Мортен выступает за революционные меры. Ясно, куда, в конце концов, отклонился маятник писателя, не догадываясь, какую альтернативу даст выход в красное:
I see a red door and I want it painted black
No colors anymore I want them to turn black. (The Rolling Stones)17380