Рецензия на книгу
Толстая тетрадь
Агота Кристоф
Аноним25 сентября 2014 г.Фильм меня околдовал.
Он о близнецах, которые между собой «глаза в глаза» и «спина к спине», когда повернуты к миру. В фильме сильнейший, немного непонятный финал и нет сексуальных извращений.
Книга хотела разочаровать меня. Она в первой части обрушила шквал тех самых извращений, которые, однако достаточно просто преодолеть: просто смотреть на жизнь в войне изнутри. К извращениям можно причислить и еще чего, например, как бы явный признак ненормальности: скелеты на чердаке. Их не нужно игнорировать, силком запихивая в "так бывает", здесь просто нужно поверить: это не страшно, в контексте всей книги они нужны. Если Вы не захотите, книга не станет цеплять на Вас репьи извращений, Вы будете с интересом читать и дойдете до финала, не ввалившись в депрессию или еще какое отвлекающее настроение.
В остальном сюжет первой части точно передан в фильме. Должна была бы насторожить бабушка: толстая в фильме и худая в книге. Мне кажется, так создатели кинокартины отстроили свой фильм от всей Толстой тетради, но это я увидела позже.
Вторая часть привела в недоумение. Она вроде и продолжение, но уже что-то чуть по чуть складывается не так, и приходится всю стройную картину первой части признавать неактуальной и перестраиваться на ходу: читать интересно. И Лукас, главный герой этой части, вызывает неподдельное уважение. Чем? Умением просто идти по жизни вне подлости и обмана.
Третья часть, Третья ложь третий раз заставила отказаться от уже усвоенного «дело было так».
Похожая история была с «Жизнью Пи», в которой финал рисует два взаимоисключающих сюжета, оба равно-маловероятных, но история произошла – читателю нужно выбирать. Или допускать в себе игру этих вероятностей, как один целый сюжет.
В Толстой тетради таких сюжетов гораздо больше. Они уже не так героичны и привлекательны, и даже в чем-то герои допускают слабину. Допустив равновероятность, я получила завораживающую картину жизни, о которой не смогу рассказать: придется исписать такую же тетрадь.
Лукас садится на садовую скамейку, упирается затылком в белую стену дома. Солнце слепит. Он закрывает глаза:
— Как теперь жить?
— Как раньше. По-прежнему вставать утром, ложиться вечером и делать все, что нужно делать в жизни.
— Так будет долго.
— Может быть, всю жизнь.Книга о том, что Вы услышали в этих словах.
Душевный недуг одинокого человека или потерявшего свою половину Близнеца.1362