Рецензия на книгу
Бронепароходы
Алексей Иванов
IrinaShiryaeva29629 февраля 2024 г."Над широкой рекой, над Гражданской войной"
Признаюсь, роман этот дался мне с трудом. Пару раз даже возникало желание бросить. Но высокие оценки и однозначные восторги самых именитых критиков (Галина Юзефович даже назвала его лучшим романом года) добавляли упорства. И я смирилась, рассудив: «Бронепароходы» – это уже несомненная современная классика. А настоящая русская классика, как известно, всегда воспринимается с определенными муками.
Кстати, без шуток, вот с трилогией Алексея Толстого «Хождение по мукам» (а точнее со второй и третьей её частями – «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро») я бы «Бронепароходы» и сравнила. Причем в пользу Иванова. Оба текста –это эпопеи о кровавом хаосе Гражданской войны, 18-19 год. Только у Толстого локации – весь юг России, а у Иванова – бассейны рек Кама и Волга.
И тут важно, что Толстой – на стороне красных, то есть победителей. Поэтому взгляд его на события светел и оптимистичен. Бодр, я бы сказала. Иванов же скорее на стороне белых,то есть побежденных. Поэтому его роман – более глобальный по внутреннему наполнению апокалипсис, где гибнут не только тела, но и, что гораздо страшнее –души. Потому что нет опоры в идеологии, и главный вопрос: что делать, когда гибнет ВСЁ? – каждый вынужден решать для себя сам.
И вот что при этом поразительно! Среди сотен убийств каждая смерть в романе Иванова воспринимается со свежим ужасом, как единственная оглушительная трагедия.
Вот задушенный капитан перестал ворочаться и затих,«скосив вытаращенные глаза куда-то в сторону, словно оттуда кто-то шептал ему, что еще не всё потеряно»Так пронзительно может писать только очень талантливый человек.
Но в то же время грандиозный размах событий часто граничит с хаосом и мельтешением, потому как в романе переизбыток всего: персонажей (их,кажется, около сотни); пароходов и вообще плавсредств, которые к тому же бесконечно меняют названия; перемещений (ощутимо не хватает карты); экшна. За всем этим очень трудно следить.
Особенно меня раздражал явный перегруз текста техническими терминами, вплоть до накрывающего время от времени впечатления, что читаешь слегка беллетризованный нонфикшн. Ясно, что автор непременно должен хорошо знать так называемую матчасть. И грандиозная эрудиция Иванова по любимым его темам – навигация и краеведение вызывает огромное уважение. Но зачем так безжалостно вываливать все свои знания на голову читателя?
Реальную трагедию Гражданской войны Иванов весьма успешно подает через приключенческий, авантюрный сюжет, который в романе разветвляется на три линии.
1. Фантастическое (согласно легенде) спасение «недорасстрелянного» Великого князя Михаила. Эта линия, по-моему, получилась довольно вялой и бледной. Такое впечатление, что самому автору она не особенно интересна.
2. На самом деле по-настоящему интересна ему «промышленная» линия, поданная как главная и призванная придать роману оригинальную оптику: соперничество лидеров нефтедобычи –британского концерна Шелл и русской компании братьев Нобель . Честно скажу: меня это ракурс только раздражает. О каком техническом прогрессе, по сути о железках можно беспокоиться, когда кругом сотнями гибнут люди? Нет ничего ценнее человеческой жизни.
3. Стремление молодого капитана, обаятельного злодея-авантюриста Горецкого присвоить и вывезти за границу часть ценностей Госбанка. Эта линия, по- моему, самая удачная, за ней следишь с интересом.
Кстати, текст Иванова очень зрелищен и кинематографичен. Так и просится на экран.
На меня, однако самое большое впечатление произвело то, чего на экране точно не будет – потрясающе образные описания природы. Природа в романе – это отдельный мир, спокойный и величавый, живущий по своим законам. Как бы в укор кровавым человеческим играм.
« в остывшей синеве неба протянулся журавлиный клин – словно компас, острием нацеленный на юг, где лето длится бесконечно»Что касается персонажей, то все они, даже мимоходом мелькнувшие, очень живые.Мечутся, мучаются. Очень им сочувствуешь. Однако это касается в основном мужчин. Немногочисленные (по понятным причинам) женские персонажи, несмотря на всю их яркость, на мой взгляд, иногда производят неоднозначное впечатление.
Например, Лялька – Лариса Рейснер. Это реальное лицо, прототип Комиссара из легендарной "Оптимистической трагедии" и, возможно,Лары из "Доктора Живаго". (Здесь же, кстати, крутится и юный авантюрист Волька Вишневский – будущий автор пьесы). Лариса Рейснер, конечно, вызывает очень мало симпатии – кровавая мясорубка Гражданской войны была для неё лишь увлекательной опасной игрой, поводом остро пощекотать нервы. Тем не менее,приписывать реально существовавшей женщине в качестве любовников своих выдуманных персонажей – ну, не корректно как-то со стороны автора.
Другая героиня, уже выдуманная – Катя Якутова, дочь промышленника. Вероятно, она задумана автором как символ света, веры, надежды и любви одновременно. На меня же Катя такого впечатления не произвела. В самый опасный момент она, по сути, предает любимого человека(да, в ответ как бы на его предательство, но счет в этот миг слишком неравен) и буквально тут же утешается с другим. Какой уж тут свет? Эгоистичная мстительная особа.
Словом, у меня было много претензий к роману. Но финал все изменил.
В нем возникают три заключительных символа.
Один из них – рождение ребенка как символ ВОЗрождения - конечно , работает. Но он давно стал штампом. И зря, по-моему, к нему обратился такой небанальный писатель, как Иванов.
Другой хорош: прошедшая через все повествование икона Николы-Якорника и сопровождающий её лоцман Федя Панафидин. И недаром – лоцман. Он знает верный путь.
И вот третий символ –самый пронзительный.
Обожженный, избитый, простреленный буксир «Лёвшино»чудом выплывает из моря огня и смертоносного железа, как Ноев ковчег из волн всепоглощающего губительного Всемирного потопа. А народ на буксире самый разный: дочь пароходчика и чекист, шулер и проститутка, красные и белые.
«Все они в своем несовершенстве и есть дольний мир, несправедливый и страдающий; конечно, бог может погубить человека,но мир он не погубит»И этот буксир-ковчег словно спасается из погибшего, изолгавшегося, изверившегося мира. И в то же время спасает мир.
И вот этот совершенно потрясающий финал примирил меня с текстом, связал концы с концами и прояснил всю грандиозность замысла автора.
6329