Рецензия на книгу

• 

  Аноним3 сентября 2014 г.

  Каждому своё: своя любовь, свой путь, своя история. Чем больше книг я читаю, чем больше людей встречаю на своём жизненном пути, тем меньше у меня остаётся причин для того, чтобы кому-то выносить своё суждение. Есть я, мой выбор, мои ошибки и мой путь, а есть другие. Которые просто другие.
  Сюжет книги можно описать в нескольких словах: 90-летний одинокий старик купил ночь любви с 14-летней девственницей, в которую после влюбился. Не просто влюбился, а полюбил - в-первые в жизни. Но какой бы скабрёзной не казалась такая завязка, эта история, конечно, намного глубже, чем можно подумать.
  Маркес написал эту повесть в возрасте 77 лет. И тем ценнее и интереснее мне, в свои 22, как его герой рассуждает о возрасте.
  

  
  Мысль о том, что я смертен, поразила меня незадолго до того, как мне исполнилось пятьдесят, в похожей ситуации, ночью на карнавале я танцевал танго-апачи с потрясающей женщиной, лица которой не видел; она была потяжелее меня фунтов на сорок и выше на две пяди, но шла в танце легко, как перышко на ветру. Мы танцевали, тесно прижавшись друг к другу, так что чувствовался ток крови в жилах, и я был словно в полусне, разомлев от ее натруженного дыхания, терпкого запаха пота, от ее астрономических размеров грудей, как вдруг первый раз в жизни меня сотряс так, что я чуть не рухнул на землю, зов смерти. Как будто запредельный оракул пророкотал мне в ухо: «Что бы ты ни делал, но в этом году или через сто лет ты умрешь навечно». Она испуганно отстранилась: «Что с вами?» — «Ничего», — ответил я, пытаясь унять сердце:
  — Это вы заставляете меня дрожать.
  С тех пор я начал отсчитывать дни моей жизни не годами, а десятилетиями. Пятый десяток был решающим, потому что я вдруг осознал, что почти все — моложе меня. Шестой — самый насыщенный, так как я заподозрил, что у меня уже не остается времени на ошибки. Седьмой — страшный, из-за того, что эти десять лет вполне могли оказаться последними.

  Стареть можно по-разному. Кто-то впадает в детство (как будто срабатывает некий защитный механизм, не дающий человеку осознать такое пугающее приближение конца), а кто-то даёт себе передышку, чтобы оглянуться назад и оценить проделанный им путь. Но герою Маркеса посчастливилось, пусть и в том возрасте, когда уже многое невозможно, испытать чувства, о которых больше всего написано книг, спето песен и снято фильмов. Всю свою молодость и свои силы он растратил на продажную любовь, служащую только для удовлетворения плоти. Не живя полной жизнью, не отдаваясь чему-то всецело, он за 90 лет не смог понять жизнь и себя так хорошо, как за год влюбленности.
  

  
  Дом возрождался из пепла, а я купался в своей любви к Дельгадине, любви такой полной и счастливой, какой никогда раньше не знал. Благодаря ей я первый раз за девяносто лет жизни встретился лицом к лицу с самим собой. И обнаружил, что маниакальная страсть к тому, чтобы каждая вещь имела свое место, каждое дело — свое время, каждое слово— свой стиль, вовсе не была заслугой упорядоченного ума, но наоборот — придуманной мною системой для сокрытия беспорядочности моей натуры. Я обнаружил, что дисциплинированность — вовсе не мое достоинство, но всего лишь реакция на собственную бесшабашность; что я выгляжу щедрым, чтобы скрыть свою мелочность, что слыву осторожным, потому что таю зломыслие, что умиротворитель я не по натуре, а из боязни дать волю подавляемым порывам бешенства, и что пунктуален лишь затем, чтобы не знали, как мало я ценю чужое время. И наконец, я открыл, что любовь — вовсе не состояние души, но знак Зодиака.
  Я стал другим. Я попытался перечитать классиков, которыми руководствовался в отрочестве, и не смог. Я погрузился в литературу романтиков, которую терпеть не мог, когда мать твердой рукой пыталась ее навязывать мне, а теперь именно благодаря ей понял, что необоримая сила, которая движет миром, вовсе не счастливая любовь, а любовь несчастная. А когда кризис поразил и мои музыкальные вкусы, я почувствовал себя старым и отсталым и открыл свое сердце радостям слепого случая.

  И, конечно, любовь дарит герою небывалое вдохновение. А как иначе? Разве не лучше всего у нас получается написать и рассказать о том, что больше всего волнует нашу душу? Не ум, а сердце?
  В рассказе постоянно поднимается тема о том, что человек редко ощущает себя на свой возраст.
  

  
  «Почему ты познакомился со мной таким старым?» Я ответил ей правду: возраст — это не то, сколько тебе лет, а как ты их чувствуешь.

  Но старение у Маркеса - это просто ещё одна фаза жизни. Герой воспринимает её с покорностью, достоинством и с иронией шутит про восьмидесятилетних мальчишек. Через текст легко почувствовать быстротечность жизни, но там нет чувства безысходности, нет жалости к себе, а есть просто наблюдения за изменениями тела и его восприятием. И любовь! Странная, запоздалая, но искренняя и сильная. Любовь, дающая надежду, и веру в жизнь.
  Жалеет ли герой, что не решился когда-то завести семью, а жизнь растрачивал на шлюх? Только познав настоящее чувство, он с горечью вспоминает себя и осознает свой страх сближения с другими людьми. Но, как я сказала в начале, у каждого свой путь. И герой Маркеса прошёл именно такой дорогой: странной, кривоватой, но дорогой, по его словам, к великой любви.

  5

  52