Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 августа 2014 г.

  До чего же эта книга похожа на пьесу. Место действия - дом на берегу моря. В первом "акте" перед нами лишь один герой - бывший режиссер, а ныне ушедший на покой 60-летний Чарльз, выбравший на склоне лет образ жизни отшельника.

  Он начинает писать мемуары о своей жизни и поначалу предстает перед нами как скучный и занудный мужчина зрелого возраста. Унылые воспоминания, перемежающиеся бытовыми подробностями (особенно по части приготовления еды) и - реже - зрительными галлюцинациями; ничего особо примечательного, захватывающего, интересного... Убаюканный этим штилем читатель готовится провести в таком режиме все 700 страниц чтения.

  Однако это не театр одного актера, нет. И море не всегда будет радовать штилем, на нем постепенно поднимаются волны. В следующих "актах" на сцене появляются, сменяя друг друга, другие актеры этого театра жизни. Вот именно это их поочередное появление/исчезание, будто по мановению режиссерской руки, и вызывает ощущение "пьесовости", "постановочности". И не зря. Главный герой раскрывается перед нами не только как театральный режиссер, но и как режиссер жизней человеческих. В лаконичных, но метких характеристиках, которые дают Чарльзу Эрроуби его друзья, коллеги, бывшие любовницы, проступает истинный образ этого человека.

  
  Ты всех заставлял играть, ты как очень хороший танцор, с которым всем легко танцевать, но тебе нужно, чтобы танцевали с тобой. Людей как таковых ты не уважаешь, ты их не видишь, ты, в сущности, не учитель, а вроде как хищный волшебник.

  Это манипулятор, который желает контролировать не только своих подчиненных-актеров на сцене театра, но и близких людей в реальной жизни. Прозрачность этой параллели в том, что и сам Чарльз, и большинство его друзей/любовниц - из театральной среды, они будто сошли со сцены в жизнь, но продолжают исполнять там определенные роли. Граница между театральной сценой и сценой жизни будто стирается. Невыносимо хочется дергать людей за веревочки и быть властителем их судеб. Из лучших побуждений, конечно, не подумайте ничего такого! Гениальному режиссеру виднее, как смотрится ваша жизнь из зрительного зала, уж поверьте! Волшебник, король и великий кукловод знает, кому и где занять лучшее место!

  Волнение на море усиливается, начинает штормить - на сцене появляется первая и единственная любовь Чарльза. Как трогательны переживания Чарльза, как умилительно его волнение за судьбу любимой, как душещипательны его страдания, как великодушна его забота! Но читатель уже знаком с Чарльзом, не так ли? Он ожидает подвоха, он ждет, когда будут сорваны маски, когда под личиной заботы, любви и сопереживания откроется мерзкая рожа безумия, одержимости, мании величия. Он получит это, о да. Поднимется буря, сильная буря! И кого-то она может не пожалеть...

  Море успокоится, улягутся и страсти в жизни героев. Будет время оглянуться назад, найти ответы на многие вопросы, что-то изменить в себе (пусть и слишком дорогой ценой, раз нельзя иначе) и наконец увидеть плещущихся у берега тюленей.

  
  

  Отрекся я от волшебства.
  Как все земные существа,
  Своим я предоставлен силам <…>
  Я слабый, грешный человек,
  Не служат духи мне, как прежде.
  И я взываю к вам в надежде,
  Что вы услышите мольбу,
  Решая здесь мою судьбу.
  Мольба, душевное смиренье
  Рождает в судьях снисхожденье.
  Все грешны, все прощенья ждут.
  Да будет милостив ваш суд.

  "Буря" У. Шекспир, финальный монолог Просперо
  

  В книге много отсылок к Шекспиру, такая своеобразная перекличка с жизнью и творчеством поэта. Эпизоды из биографии Чарльза, схожие с шекспировскими, непременно приходящая на ум по ходу чтения романа фраза про "весь мир - театр", аллюзии на "Бурю", гомосексуальная тематика.

  13

  188