Рецензия на книгу
The Ocean at the End of the Lane
Neil Gaiman
Аноним14 августа 2014 г.Изначально я писала об "Океане в конце дороги" в рамках флешмоба Book 30 Day Challenge - как о лучшей книге, прочитанная за последний год. Среди того, что я успела прочитать с января, были, пожалуй, и более захватывающие (с точки зрения сюжета) вещи... но почему-то именно эта смогла действительно коснуться сердца. Пронзительно-печальная, ностальгическая и очень светлая вещь – о детстве и о его магии, которую мы постепенно забываем, взрослея. Я не могу назвать эту книгу детской - мне кажется, такие произведения лежат где-то вне понятия о возрасте...
А потом мы сидели там рядышком на старой деревянной скамейке и молчали. Я думал о взрослых. И задавался вопросом, было ли это правдой: в самом ли деле они все дети, обернутые взрослыми телами, как детские книжки, запрятанные внутри скучных, длинных книг. Без картинок и диалогов.Во многом этот роман становится продолжением идей, которые Гейман озвучивает еще в "Американских богах" и "Сыновьях Ананси", но в "Океане..." голос автора звучит иначе. Печальнее и тише – как старинная колыбельная перед сном. В какой-то момент ты абсолютно ясно понимаешь, что он пишет о себе и о своем детстве, что вся эта книга – воспоминание. Возможно, именно поэтому она так легко находит путь к сердцу – и одновременно вызывает такую невозможную, невыразимую печаль. Я читала ее и с каждой страницей возвращалась в собственное детство, вспоминая, что там тоже был свой Океан и своя "истинная речь".
Эта песня являлась мне во снах, ее странные слова, незатейливый детский мотив, и иногда, во сне, я понимал, что в ней говорилось. В тех снах я тоже говорил на этом языке, на праязыке, и мог повелевать всем сущим. Во сне это был язык бытия, все сказанное на нем претворяется в жизнь, и ничто реченное не может быть ложью. Он – главный строительный камень мироздания. Во сне я использовал этот язык, чтобы лечить больных и летать; однажды мне приснилось, что я владелец замечательной маленькой таверны на берегу моря, и каждому своему постояльцу я говорил: "Исцелись", и он становился цельным, снова цельным, а не разбитым, потому что я говорил на языке формы...Иллюстрация: "Ocean Cave" by Jeremiah Morelli.
P.S. Единственный момент, который дался мне очень тяжело – эпизод с котенком. Мне всегда безумно больно такое читать. Я помню, как сидела с планшетом в "Сапсане", по дороге в Питер, а по лицу текли слезы. Люди через столик от нас очень странно на меня смотрели. ;) В какой-то момент мне хотелось даже бросить книгу... но я рада, что не сделала этого.
2092
