Рецензия на книгу
Выбор Софи
Уильям Стайрон
Аноним6 августа 2014 г.После посещения Яд Вашем, который произвел на меня незабываемое впечатление, в Иерусалиме я дала себе обещание повзрослеть и перестать обходить тему холокоста стороной и делать вид, что в истории этого никогда не существовало (то есть существовало, конечно, но ко мне вот никакого отношения не имеет и поэтому знать мне об ужасах, происходивших в концентрационных лагерях, совсем не обязательно). Поэтому по приезду домой я сразу же начала читать «Выбор Софи», так как скачала её уже давно, но в связи с моим паническим страхом перед такой тяжелой темой всегда игнорировала её в общем списке книг.
Стайрон – стопроцентный американец. Если бы мне дали прочитать отрывок из этого романа без указания автора и мест действия, то я сразу бы сказала, что это американская литература второй половины двадцатого века. И дело тут совсем не в том, что я в ней хорошо разбираюсь (а я в ней вообще не разбираюсь), а в построении фраз и предложений абсолютно типичных для того времени и страны.
Я буквально проглотила этот немаленький роман за неделю, постоянно находилась под его магическим влиянием, и частенько мне казалось, что нахожусь я не в Москве, а в Польше или Америке, где разворачиваются все события. Скажу сразу – книга оказалась совсем не такой, как я себе представляла и как вообще может представить читатель, узнавший, что речь пойдёт главным образом про Освенцим. В данном романе тесно переплетены жизнь самого рассказчика и Софи, и соответственно немало места уделяется самому Стинго, от чьего лица и ведется рассказ. Поэтому нельзя сказать, что вся книга посвящена холокосту. Здесь затрагивается множество проблем: и проблемы рабства, которые по сути очень близки к тому, что происходило во время Второй мировой войны; и бытовое насилие; психоанализ, который в описанное время только становился популярным. А самая главная проблема – это выбор. Ведь мы каждый день делаем этот чёртов выбор, и в конечном итоге самое сложное – это не сам процесс, а дальнейшая жизнь с тем, что ты выбрал.
Я прекрасно понимаю за что можно эту книгу не любить – за смесь полупорногафических вкраплений в нить повествования о холокосте и войне. Но мне, абсолютно целомудренному человеку, презирающему любую грязь в литературе, показалось это вполне органичным и нисколько не отвлекающим от главного.
Софи, как и миллионы людей, пострадавших в этой чудовищной катастрофе, была рождена для другого. У них всех должна быть другая жизнь, другая судьба.
Опустошена.
Вопрос: «Скажи мне, где в Аушвице был бог?»
И ответ: «А где был человек?»662