Рецензия на книгу

• 

  Аноним28 июля 2014 г.

  Это произведение Моэма я взял прочитать сразу же после книги "Воскресшие боги" Мережковского. Книга гораздо менее известного русского символиста у меня вызвала такой живой интерес к эпохе заката схоластики и начала Ренессанса, что встретив в статье википедии упоминание о том, что о Маккиавелли писал также один из наиболее любимых писателей студенческих лет, отказать себе в удовольствии потратить пару вечеров на эту небольшую книгу, просто не мог.
  Но тут уж сравнений я никак не могу избежать. Два гениальных писателя жили практически в одно и то же время, но их подход к созданию своих трудов настолько отличался, что именно сейчас мне предстала та огромная пропасть между популярным прозаиком и оригинальным мыслителем.
  Свои первые шаги на литературном поприще Моэм делал именно в жанре исторического романа-биографии, столь любимом и самим Мережковским, но позже перешел в жанр художественной прозы, тем не менее периодически возвращаясь к художественным биографиям, хоть и не особо волнуясь о сохранении их "историчности" сплетая некоторые реальные факты из биографий с художественным вымыслом, изменяя фамилии и позволяя лишь угадывать того или иного великого человека за ним. В отличии от Мережковского, присиживавшего круглые дни в библиотеке, за изучением документов и писем, Моэм предпочитал заменить то что не знал, красивым вымыслом.
  Но "Тогда и теперь" - это всё таки исторический роман. По крайней мере фамилия флорентийского дипломата обязывает к сохранению определенной достоверности описанного. Естественно, любовная линия была добавлена исключительно для того чтобы сделать развитие событий интересней для писателя. Но в встрече Маккиавелли и Борджия и описания исторических событий, в них происходивших, несомненно лежит реальная основа.
  Но если кого-то интересует именно достоверность происходящего, то Моэм - это точно писатель не для таких целей. Вот и меня не так сильно интересовала атмосфера Италии начала 16-ого века, как личности ее представляющие. Английского прозаика многие называли настоящим знатоком человеческих сердец и именно глубокий психологический взгляд в душу героев я в "Тогда и теперь" ждал.
  Но что же я увидел вместо этого? Вместо попытки осмысления Маккиавелли-личности, нам предстал просто умелый дипломат, хитрый интриган, и опытный соблазнитель, но уж никак не человек. Вместо нее просто тень некоего великого героя прошлого, в уста которого уже стареющий прозаик-геодонист пытается вкладывать свои, по его же словам, единственные сожаления в жизни - в том, что он прожил жизнь более целомудренно нежели хотел.
  Уже где-то к середине произведения у меня складывалось впечатления что я читаю дешевый бульварный романчик, о глупом муже, красивой жене и хитром любовнике. Сложно было поверить что автор этого дешевого чтива, столь почитаемый ранее мной Моэм. Но я всё таки решил дочитать, более из уважения к высокой марке классика. Читал, плевался, но продолжал читать. Прочитав вторую половину о качестве труда моё мнение не изменилось, но финал открыл глаза на одну очень важный момент в работах Моэма. Хоть он, став одним из самых богатых писателей своего времени, и говорил что пишет только чтобы избавиться от мыслей, но мне вспомнилось еще одного его высказывание, о том, что в театр он ходит для того чтобы посмотреть реакцию публики на его пьесы. Сложно было не заметить тот эффект, на который Моэм рассчитывал и в описании отрывка из жизни Маккиавелли, от того как читатель должен удивиться финалу. Тогда и стало столь очевидным, что этот "неожиданный финал" по большему счету и стал тем главным лейтмотивом, для которого всё и писалось.
  Подобно Бальзаку, Моэм, пытаясь угодить моде, вкусам читателей, настолько "одешивил" свой огромный литературный талант, стал частью той, как выражался Гессе, фельетоновой эпохи, что искры гениальности всё тяжелей стало разглядывать за незатейливым повествованием.
  Литература Моэма стала слишком близка к массе, чтобы сохранить свою оригинальность и тут понимаешь всю глубину высказывания героя романа Пастернака, о том, что истину ищут только одиночки.
  Взгляд на жизнь Маккиавелли кажется в романе Мережковского, именно того маргинала, писавшего для небольшого круга интеллигенции, гораздо более глубоким и близким к истине.

  3

  30