Рецензия на книгу

• 

  TTaHgopa27 июля 2014 г.

  Выбирая «Чтеца» к прочтению, я и не думала, что это настолько серьёзная книга. Дело в том, что она у меня в списках уже довольно давно, так что когда-то прочтённая (а может, и вовсе не удостоенная внимания) аннотация совершенно забылась. И, к сожалению, в данной рецензии я не могу обойтись без спойлеров. Вдобавок ко всему, моя рецензия никогда не будет такой же совершенной, как сама книга, или хотя бы на шаг приближенной к идеалу.

  «Чтец» - многогранен, потому что Бернхард Шлинк поднимает в нём несколько абсолютно разных и равнозначных, на первый взгляд – не всегда связанных между собой – тем: любовь, убийство и преступление, «профессия» палача и нацизм, совесть и гордость, и стыд. А также, как ни странно, безграмотность – по-немецки, если я не ошибаюсь, Analphabetismus. Точнее было бы сказать «неумение читать и писать».

  С полной уверенностью я говорю сейчас, что «Чтец» - это настоящий литературный шедевр. Здесь всё идеально лаконично, темы переплетаются согласно идеально-пропорциональному рисунку, в каждой строке – долгая работа, перечитывания и переписывания (я так и вижу автора, с сосредоточенным выражением лица исправляющим какой-либо фрагмент текста). Не обошлось и без чисто немецкого натурализма; - иногда мне кажется, что немцы в принципе не способны пользоваться эвфемизмами или чем-то подобным. Но, именно благодаря этому, все главные мысли, выводы даны уже в самом повествовании. Однако это не значит, что читателю не надо думать. ДУМАТЬ – вот к чему призывает эта книга. Вспомнить об ужасах холокоста и кошмарах фашистской Германии. И за это я уважаю автора. И вообще многих немцев, которые не стыдятся своего прошлого (но и не гордятся им), а постоянно возвращаются к нему, чтобы понять истинную суть, истоки, проблемы… Для того, чтобы подобного больше не повторилось. Все эти ужасы – часть их истории. Они от неё не отрекаются.
  

  
  Сегодня выпущено столько книг и фильмов, что мир лагерей является частью общего воображаемого мира, который дополняет мир общий реальный.

  Теперь же обо всём по порядку. ВОЗМОЖНО, СО СПОЙЛЕРАМИ.

  
  Михаель. Нормальные герои всегда идут в обход.
  Такова уж сущность человека. Зачем делать что-то сложное, если можно обойтись простым? Зачем делать что-то страшное, чтобы страдать от последствий? Я не могу в чём-либо обвинить главного героя, мне кажется, что я его понимаю. Самое важное, это то, что в итоге он всё же находит в себе силы «отказаться от окружного пути» - или у него просто не было выбора? Неважно, он пошёл на что-то серьёзное. Он хотел помочь Ханне, скрасить её жизнь, пускай даже и с большой (или с большей?) пользой для себя.
  Мне нравятся его размышления, его метания и сомнения. Они настоящие, невыдуманные. Он пытается поставить себя на чужое место, побывать в другой шкуре, чтобы понять смысл действий того или иного человека, в данном случае – Ханны.

  
  Представь себе, говорил я, кто-то губит сам себя, намеренно, и ты можешь его спасти -- ты спасешь его? Представь себе, например, что одному пациенту должны сделать операцию, а он принимает наркотические препараты, которые противопоказаны при анестезии, ему стыдно признаваться, что он принимает эти препараты, и он не хочет говорить об этом анестезиологу -- ты тогда поговоришь с анестезиологом? Или, придумывал я другой пример, представь себе судебное разбирательство и подсудимого, которого приговорят к длительному тюремному заключению, если он не раскроется, что он левша и что, будучи левшой, не может иметь никакого отношения к преступлению, совершенному правой рукой, но подсудимому стыдно признаваться, что он левша -- ты тогда скажешь судье, в чем тут дело? Или представь себе, что он гомосексуалист, и не мог совершить преступления, будучи гомосексуалистом, но ему стыдно признаваться в том, что он гомосексуалист. Здесь совсем не важно, должно ли быть человеку стыдно от того, что он левша или гомосексуалист -- представь себе просто, что подсудимому стыдно.
  

  Ханна. Гордость? Стыд? Что это было?
  Её неумение читать и писать (от недостатка практики ли, или вовсе от отсутствия обучения) играет ведущую роль в её жизни. Analphabetismus ведёт её в концлагерь, бросает из города в город и в итоге приводит в тюрьму. Кстати, безграмотность – до сих пор актуальная проблема в Германии (уж не знаю, как с этим обстоит дело в других странах), не так давно я читала об этом статью. Государство не пускает людей плыть по течению, нет. Постоянно проводятся семинары и курсы по повышению грамотности, если можно так сказать, где принимают участие и взрослые, и подростки, и коренные немцы, и эмигранты или гастарбайтеры.

  Любовь. А была ли это любовь? – данный вопрос преследовал меня на протяжении всего повествования. Ханна была у Михаеля первой женщиной, а учитывая разницу в возрасте, скорее всего, наложила крепкий отпечаток на все его дальнейшие отношения. Об этом автор тоже говорит, и нередко. Но была ли это любовь? В юности для Михаеля основную роль играло лишь сексуальное влечение, хоть он и признаётся в любви Ханне, а она – ему. Да и в последствии он вспоминает большей частью лишь её тело. Так что же это было? К сожалению или к счастью, автор задаёт множество вопросов, не давая на них ответы.

  Палач. Одним из таких вопросов остаётся роль Ханны в качестве надзирательницы концлагеря. Хотела ли она скрасить жизнь хрупких и слабых девушек, которых затем отправляла на смерть? Или она лишь использовала их, как в будущем – и Михаеля? Ответов читатель не найдёт в книге, ведь она написана не от её лица. Я всё же склонюсь к тому, что у девушки (тогда ещё молодой, да и после) было доброе сердце. Можно вспомнить начало книги, где она помогает Михаелю, когда тому вдруг стало плохо. Можно вспомнить тот факт, что она, безграмотная, заставляет его учиться, прекрасно понимая всю важность учёбы. Ханна – не палач. Она – жертва. И в том числе, жертва собственной совести.
  

  
  И, знаешь, если тебя никто не понимает, то никто не может требовать от тебя отчета. Суд тоже не мог требовать от меня отчета. Но мертвые, они могут. Они понимают. Для этого им совсем не надо было быть свидетелями моих дел, но если они ими и были, то они понимают особенно хорошо. Здесь, в тюрьме, они часто приходили ко мне. Они приходили ко мне каждую ночь, хотела я этого или нет.

  10

  39