Рецензия на книгу
Абсолютные Новички
Колин МакИннес
Cuore30 ноября 2023 г.Перемен
Послевоенный Лондон пятидесятых как будто снова родился несмотря на то, что писатель Колин Макиннес зовет его в своих «Абсолютных новичках» старой шлюхой.
Конечно, Лондон очень, очень старый,и куда более точно, так скажем, открыт всему новому и не против подзаработать, но – вот пыль, гарь, хмарь, разруха стерты тряпочкой, время пятидесятых – время перемен, которых требуют наши сердца, хотя Виктор Цой еще не родился. Кинематограф начинает вытеснять телевидение, меняются жанры в литературе и музыке, меняется мода, наука делает какие-то невероятные открытия, Лондон полон народу, как любой мегаполис мира, и кажется и старым, и молодым одновременно, но скорее, конечно, он хочет быть стильным, модным, молодежным. Не то чтобы абсолютный новичок в жанре притворства.
Колин Макиннес начал писать этот роман в 1958 году, ему было сорок четыре года, за которые он успел пережить кучу всего – развод родителей, ставший для него ударом, пожить в Австралии, поработать в Брюсселе на неинтересной офисной работе, которая так его достала, что он переехал в Лондон изучать искусство. Началась война, куда Колин, конечно же, тоже попал. После войны не рисовалось, зато вдруг стало писаться, и первый роман вышел в 1950 году, и был он о войне, а потом Колина было в каком-то смысле не остановить, потому что выяснилось, что то, что болит и беспокоит, можно описать, ну или точнее – написать об этом через какого-то персонажа. Поэтому второй роман был посвящён сложной теме гомосексуализма, теме, неслучайной – Колин был геем. Опасно ли было показать окружающим кто ты, проживая в столице едва ли не мира? Ну, примерно так же неприятно, как в некоторых других столицах и прямо сейчас.
Герой «Абсолютных новичков», как и все герои этой книжки, кажется, все – гротескные фигуры на шахматной лондонской доске. Главный герой, парень, который, как Лондон в абзаце выше – и, честно, это сделано как-то в лоб, - вроде бы чувак юных лет, однако выражается так, как, я убеждена в этом, говорил сам Колин Макиннес, потому что это он сами есть, только, как водится, с легкими поправками. «Ты говоришь, как старик. Ты прирожденный взрослый, с твоей традиционной внешностью, ты ждешь не дождешься, когда заведешь семью».
Тинейджеры пятидесятых явно были удивительным миксом сорокалетнего мужика и набором штампов о том, какими мы их себе можем представить – конечно, для начала стоит представить, что этот тинейджер не прочь подзаработать на порнушке, друзья у него – все сплошь удивительные люди с развевающимися прическами, подружки, требующие посещения психиатра, рефлексия, размышления о судьбах мира, сексе, рок-н-ролле и продуктовой корзине, потому что это очень логичное завершение этого эмоционального ряда.
У героя нет имени, что очень удобно для писателя – во-первых, мы видим вроде бы и сам Лондон, но вроде бы Макиннес пишет про себя самого, разделяясь, как положено любому писателю, между остальными героями. Подруга героя по имени Сюзан, она, так скажем, любит молодых людей с другим цветом кожи. Вы, наверное, не хотели этого знать, но данная обсессия была у самого писателя, о чем бесстрастно сообщает энциклопедия «Британника» - в общем-то, с одной стороны про Макиннеса можно написать «абсолютно не скрывал», а с другой так писать не получается.
Всю жизнь Макиннес искал себя – пожалуй, вывод этот не будет неверным, потому что, во-первых, этим занимаются все люди, а во-вторых, мало кто переезжает, меняет профессии, ходит воевать и возвращается писать сочинения про свою идентичность или про чужую жестокость. Колин действительно ничего не скрывал – уж по крайней мере общественность все знала про парня, который строчил эссе в разные журналы и уже заполучил приписку «журналист» к своей фамилии. Он изучал субкультуры, а они не принимали его – он был ни тут, ни там, вроде свой, а вроде чужой. Биограф Макиннеса Тони Гулд называл его аутсайдером, и это, кажется, действительно то, кем был этот человек, переносивший себя в бумагу, тем самым как будто раскрывающийся так, как ему бы этого хотелось.
«Абсолютные новички» были задуманы частью трилогии, никак не связанными между собой книгами, где главным героем был, по всей видимости, Лондон, великий город, в котором Макиннес видел большое будущее места, который в состоянии справиться со своими предрассудками – не сейчас, так позже. Неприятие всегда идет об руку с ненавистью, а та – со смертью, смрадом, пылью, грязью, с тем, что недавно с Лондона стирали тряпочкой; с войной. Первый роман трилогии был про мигрантов Лондона и их любовь, если не вдаваться в подробности. Два года спустя – «Абсолютные новички», которые вышли, в свою очередь, спустя восемь лет после великой книжки Селлинджера. Герой аутсайдер? Макиннес явно был достаточно впечатлительным парнем – и ведь город действительно становится людьми, а люди – отражением города. Они и есть одно и то же, как кровь и артерии, кости и органы, они – тело, которое рождается, проживает свою странную жизнь, возрождается и умирает ежедневно, они – все то, на что Макиннес смотрел и что впечатляло его. Они и есть он, я\мы Лондон (то есть, мы нет, но этот слоган в некоторые моменты как нельзя кстати).
Герой без имени, откровенно говоря, живет не самую интересную жизнь, но так ее представлял Макиннес – вся молодежь постоянно распинается на темы, в которых ни черта не понимает, говорит про экономику, Гитлера, деньги (бабки, бабки, бабки! (с), отношения с девчонкой, в которую влюблен, а также, разумеется, о древнем Риме (часто ли вы думаете о...). Много ли в этом смысла? Примерно так же много, как в разговорах самих тинейджеров с тинейджерками в прошлом, то есть взрослыми – при всех претензиях о ненатуральности диалогов вроде «- Если сможешь стерпеть это, то можешь послушать, что твой отец был для меня бесполезен с того дня, как я вышла за него. – Он произвел меня,сказал я, глядя на нее очень зло».
Как вы можете видеть, в русском переводе говорят примерно как гугл-транслейт, за что, конечно, спасибо переводу Ильи Миллера, который к большому счастью переводил не очень много всякого, но зато в интервью без ложной скромности говорит, что за перевод культовой книжки Макиннеса его благодарят до сих пор.
Если вам интересно, ответ дальше по тексту был: «Он еле управился, это все, что он смог». Трагические перипетии отношений между детьми и взрослыми – тут нужно вспомнить биографию, отраженную в этой рябой воде, - любовь и нелюбовь к Сюзан, а также любовь и нелюбовь к Лондону («Лондон, мужик, это столица, огромный великолепный город!») подводят нас к сцене расовой несправедливости, где парнишку-африканца собирается линчевать толпа, остановленная смелой продавщицей овощей.
Это полностью вырубает героя – каки любая несправедливость, столь откровенная, весь кошмар мира, который ярок и современен, но в то же время, чудовищно архаичен, а дальше гул и грохот случайных встреч и бессмысленных потасовок нарастает, люди, раскрошенные по улицам с теми или иными репликами призваны обозначить ту или иную позицию, как в театре, чтобы кончиться смертью одного из героев, а также признанием в том, что герой разлюбил место, в котором живет. Какофония событий финала удается лучше почти всего остального массива текста – и здесь, возможно, стоит подумать, что Макиннес не зря бросил в свое время мысли о картинах, а сел за письменную машинку – ладно, это было достаточно эмоционально.
Тинейджеры вырастают.
Только выросший духовно человек в сознании понять, что «нетаковость», обеспеченная конкретно Лондону в послевоенное время его же правительством, в итоге вылилась в возникновение субкультуры «тедди-боев», молодых людей, которые очень хотели быть олд-мани, будучи из деревни; как известно, деревня из натуры не вывозится ни в какую – именно эти бои стали раскидывать листовки про «Белую Британию», рисовать повешенных мигрантов на фасадах стен и создали «Лигу защиты белых»,а с конца августа по начало сентября организовали в Ноттинг-Хилле расовые беспорядки, которые еле-еле были подавлены. Макиннес написал про них всех – удивительно, что без брезгливости и ненависти, а скорее, как положено аутсайдеру – как будто со стороны, с той самой, куда нет допуска массовке, персонажам без лиц, толпе, которая по умолчанию безмозгла в любом городе любой страны, любого века.
19385