Рецензия на книгу

• 

  Аноним4 июля 2014 г.

  Не стреляй в воробьев, не стреляй в голубей,
  Не стреляй просто так из рогатки своей.
  Эй, малыш, не стреляй и не хвастай другим,
  Что без промаха бьешь по мишеням живым. (с)

  Один точный выстрел из рогатки- и вся жизнь под откос. Камень пролетел через поле идеальной дугой и наповал сразил молодого грача. Мальчишки побежали посмотреть и потрогать, почти благоговейно восхищаясь мастерством друга, а мертвая птица лежала, беспомощная и нелепая, отливая разными оттенками черного. С того дня стрелявший, Уилл Беллмен, стал опасаться и сторониться птиц. И неспроста, потому что птицы ничего не прощают, никогда ничего не забывают, а уж как мстят- многим в кошмарах не приснится. Забыли что ли книгу Дафны Дюморье и экранизацию Хичкока "Птицы"? Вот то-то же.

  Птицы позволили Уиллу насладиться удачей. Месть- тонкое и изысканное блюдо, которое подается холодным. Для достижения вящего эффекта жертве предоставляется в ограниченное пользование полоса везения, чтобы она накопила как можно больше ценностей, которые впоследствии страшно будет потерять. Чем выше забираешься, тем больнее и страшнее падать, кто ж спорит. И сначала в жизни молодого и талантливого парнишки Уильяма все идет хорошо. Прекрасная, любящая мать; чудесный и добрый дядя, готовый ради интересов паренька поступиться своими интересами и пойти на конфликт со своим отцом; прекрасная красавица жена; здоровые, жизнерадостные детишки, а уж бизнес-то как в гору идет. Не жизнь, а сказка. Только вот птицы не спят, а собираются на свои грачиные Вальпургиевы ночи и решают, как наиболее болезненно нанести удар. Тут даже не око за око, а невероятные масштабы 1 к плюс бесконечности.

  Уильям мечется и пытается забить наглухо шлюзы тонущего судна своего сознания, а его дочь Дора сидит и рисует грачей. Ирония судьбы. Стресс по-разному воздействует на людей. В случае с Уильямом появляется потрясающая работоспособность: Уилл превращается в феноменальную машину. Исходная посылка такова: чем больше работаешь, тем меньше думаешь. Метода хороша на первое время преодоления душевной боли. Однако тут важно поймать момент, когда необходимо остановиться. А Беллмен не замечает, как выхолащивается все человеческое, как его покидают эмоции и чувства, а окружающие превращаются в столбики цифр и графики прибылей и убытков. Из сочувствующего, дружелюбного мистера Беллмена, всегда готового помочь, вылупляется мрачный и сухой мистер Блэк, владелец заводов-судов-пароходов.

  И вот так и получается: жизнь прожита, сделано ого-го, любимая дочка- богатейшая из наследниц, а душевного следа никакого. Нет ни духовной близости, ни прогулок под луной или бега под дождем наперегонки, ни человеческого тепла, ни смеха за чашкой чая- всего того, ради чего следует жить и зарабатывать. И для всех ты просто купюра, а не человек.

  Вот такая грустная история о забытых базовых ценностях жизни. В попытках заработать как можно больше денег люди забывают жить, а когда вспоминают, становится слишком поздно.

  А грачи? А что грачи? Сеттерфилд время от времени вставляла пассажи грачиных полетов, но как-то позабыла взаимоувязать их с Беллменом. Получилось, что грачи отдельно, Беллмен отдельно. Ты на суше, я на море, мы не встретимся никак.

  Книге не хватает готичности. Не кондовой и пошлой в виде несчастий и смертей, а той тонкой готичности, которая отличала "Тринадцатую сказку", которая передается взглядом, не там посаженным деревом или голодным взглядом одинокого ребенка на ступенях...

  7

  47