Рецензия на книгу

• 

  Аноним27 ноября 2023 г.

  Чтобы было можно сказать просто слово "помнишь"?

  «День сегодняшний есть следствие дня вчерашнего, и причина грядущего дня создаётся сегодня. Так почему же вас не было на тех тракторных санях и не ваше лицо обжигал морозный февральский ветер, читатель? Где были, чем занимались все эти годы? Довольны ли вы собой?..»
  Представьте, советский писатель, инженер-геофизик, геолог-разведчик, Олег Михайлович Куваев, уважаемый как в профессиональной среде коллег-геологов, так и в среде советских литераторов, оказывается в кресле Первого канала и дает интервью Владимиру Владимировичу Познеру.
  В финале интервью Познер задает вопрос про Бога, который уже давно стал визитной карточкой передачи, только формулирует его несколько иначе: «Если бы Бога не было, или он перестал существовать, во что бы Вы верили?». Ответ был бы дан неукоснительно и быстро, с точностью патрона, досланного в патронник: «В работу!».
  Из разговора со старшим поколением, из литературы и кинематографа советского периода меня всегда поражала неумолимая вера наших предшественников в светлое будущее человечества, в труд и его релевантность, в возможность изменения окружающей среды и ее интеграцию в новое качество.
  «Но если душа ваша не очерствела от частых перемещений по государству или, наоборот, не поблекла от жизни в одном месте, вы постоянно будете чувствовать, что нечто главное идет мимо вас, и оно не умещается ни в рассказы старожилов, ни в кадры слайдов, ни в записные книжки. Возможно, это главное заключается в узкой полоске ослепительно лимонного цвета, которая отделяет хмурое небо от горизонта в закатный час. У вас вдруг сожмет сердце, и вы подумаете без всякой причины, что до сих пор жили не так, как надо. Шли на компромиссы, когда надо было проявить твердость характера, в погоне за мелкими удобствами теряли главную цель, и вдруг вы завтра умрете, а после вас и не останется ничего. Ибо служебное положение, оклад, квартира в удобном районе, мебель, цветной телевизор, круг приятных знакомых, возможность ежегодно бывать на курорте, даже машина и гараж рядом с домом — все это исчезнет для вас и не останется никому либо останется на короткое время. Во всяком случае, бессмертная душа ваша, неповторимое и единственное ваше бытие тут ни при чем. Что-то вы упустили».
  На самом краю нашей необъятной Родины находится загадочная и непривычная на слух обывателю организация «Северстрой». За годы ее существования на Дальнем Севере или Востоке (автор нарочно отказывается от конкретизации места дислокации организации, ссылаясь на то, что «северстрой для каждого свой») в «сучьих кутках» замерзли десятки исследователей, навсегда остались в заснеженных долинах, поросших минералами и полезными ископаемыми, геологи-авантюристы, трусливые уехали из этого места в дальнейших поисках «благополучного стандарта», а сильные мира сего остались и открыли прииски касситерита, который позволил отправлять во время войны заводам олово и другие металы, необходимые стране в условиях военного времени, не дал стране уступить позиции на валютном рынке.
  Куваев в самом начале романа отказывается от романтизации профессии, отказывается от фальшивых героев и партийной напыщенности. В «Территории» раскрывается ряд однозначных и известных читателю проблем, касающихся 1) бюрократизации организаций, подчиненных государственному аппарату; 2) засилия в них корыстолюбцев и проходимцев-выскочек, подавно не имеющих «государственное мышление»; 3) тяжелой борьбы идейных работников с вышеупомянутыми выскочками.
  В «Территории» начальник главного геологического управления Илья Николаевич Чинков, по кличке «Будда», ведет тяжелую партийную и организационную борьбу с угодливым и ограниченным управленцем Робыкиным «Котей», при этом первый играет по «шахматным правилам», а второй в «очко или покер». Инженер Монголов, живущий по строгим армейским порядкам, под конец своей карьеры отказывается от них и исследует мир за пределами слов-категорий «Приказ» и «Выполнять». Крепкий вятский парень Баклаков становится закоренелым «геологом». Оставив позади юношескую вспыльчивость и наивность, он начинает уважать людей «от которых пахнет работой и потом» и презирать тех, кто «жаждет легких денег и быстрой славы».
  Илья Николаевич Чинков «Будда»
  В «Территории» герои ищут и находят ответ, волнующий каждого неравнодушного к жизни: «Зачем?». Опираясь на честолюбие, интуицию и силу человеческого разума, геологи-разведчики находят то, что по всем догадкам и доводам на этой местности найти было нельзя - золото.
  В местах, о которых повествует Олег Михайлович, как на войне, не выжить трусам и подлецам, геройство воспринимается как данность, отсутствие сна и одержимость работой являются издержками профессии, выбранной добровольно.
  На берегах «Северстроя» нет места и потрясающим парням, которые «сидят в кафе, тянут через соломинку портвейн с водой под названием «коктейль». Изображают прожигателей жизни. Или слабыми лапками пытаются ниспровергнуть. Что именно — они не знают. И не знают, что они, как гусеница против асфальтового катка истории.
  Есть место для рискованных чудаков, грезящих новыми открытиями, которые принесут пользу стране, Отечеству. Есть место для тех, кто согласен жить по заповедям Высоцкого и Окуджавы, Грибоедова и Пушкина, Ланового и Гайдая, по заповедям тех, кто воспевал любовь к Родине, служение некоторому «высшему делу», призванию и презирал предателей и «прожигателей жизни».
  «Если, путь пpоpубая отцовским мечом,
  Ты соленые слезы на ус намотал,
  Если в жаpком бою испытал, что почем,-
  Значит, нужные книги ты в детстве читал!
  Если мяса с ножа
  Если pуки сложа
  Наблюдал свысока,
  И в боpьбу не вступил
  С подлецом, с палачом,-
  Значит, в жизни ты был
  Ни пpи чем, ни пpи чем!»
  Владимир Высоцкий «Баллада о борьбе»
  Окончание произведения хорошо резюмирует и аккумулирует мысль, которую О.М. Куваев с самого начала делает фабулой романа: «Если была бы в мире сила, которая вернула бы всех, связанных с золотом Территории, погибших в маршрутах, сгинувших в «сучьих кутках», затерявшихся на материке, ушедших в благополучный стандарт «жизни как все», — все они повторили бы эти годы. Не во имя денег, так как они знали, что такое деньги во время работы на Территории, даже не во имя долга, так как настоящий долг сидит в сущности человека, а не в словесных формулировках, не ради славы, а ради того непознанного, во имя чего зачинается и проходит индивидуальная жизнь человека. Может быть, суть в том, чтобы при встрече не демонстрировать сильное оживление, не утверждать, что «надо бы как-нибудь созвониться и…» Чтобы можно было просто сказать «помнишь?» и углубиться в сладкую тяжесть воспоминаний, где смешаны реки, холмы, пот, холод, кровь, усталость, мечты и святое чувство нужной работы. Чтобы в минуту сомнения тебя поддерживали прошедшие годы, когда ты не дешевил, не
  тек бездумной водичкой по подготовленным желобам, а знал грубость и красоту реального мира, жил как положено жить мужчине и человеку. Если ты научился искать человека не в гладком приспособленце, а в тех, кто пробует жизнь на своей неказистой шкуре, если ты устоял против гипноза приобретательства и безопасных уютных истин, если ты с усмешкой знаешь, что мир многолик и стопроцентная добродетель пока достигнута только в легендах, если ты веруешь в грубую ярость твоей работы — тебе всегда будет слышен из дальнего времени крик работяги по кличке Кефир: «А ведь могем, ребята! Ей-богу, могем!».
  День сегодняшний есть следствие дня вчерашнего, и причина грядущего дня создается сегодня. Так почему же вас не было на тех тракторных санях и не ваше лицо обжигал морозный февральский ветер, читатель? Где были, чем занимались вы все эти годы? Довольны ли вы собой?..»
  
  
  
  
  

  9

  412