Логотип LiveLibbetaК основной версии

Рецензия на книгу

Идиот

Фёдор Достоевский

  • Аватар пользователя
    Аноним28 июня 2014 г.

    После прочтения книги остался осадок глубокого сострадания и сожаления к героям романа. В то же время осознание полной неизбежности исходов судеб князя, Аглаи, Настасьи Филипповны и Рогожина. Ну может ли такой высоконравственный, честный, добрый, простодушно наивный человек, как князь Мышкин, который был возведен в идеал, который в душе и сердце оставался; совершенным ребенком, мог ли он жениться на светской даме, пускай с сердем и душой, такой же благородной, как и он сам (я про Аглаю), мог ли он быть главой семейства, отцом, мог ли с такими убеждениями жить светской жизнью? Я думаю, нет. Конечно, Достоевский мог изменить своего героя, так сказать приобщить к земной жизни. НО! Остался бы он тогда таким, каким его изобразил автор? Ведь самое страшное - это было превратить его в ординарность, чего Достоевский всячески избегал и стремился наоборот придать ему особый вид - чести и благородства, нравственности, искренности и христианской смиренности. Эти черты всегда было очень трудно найти в обществе. Именно поэтому он так и не стал частью этого общества... Настасья Филлиповна, конечно, поняла, что князя она не осчасливит, ибо любит он ее жалостью, а Аглаю любит, как мужчина женщину, и сердце его принадлежало Аглаи (я во всяком случае так понял эту двоякость). Она не хотела развращать его жалость своею любовью, возможно, и поэтому убежала из под венца... Рогожина же я не совсем понимаю с точки зрения здравого смысла. Зачем убивать? Вероятно, умопомешательство... Аглая же, в следствии своего характера "маленького бесенка" вышла замуж вопреки советам родителей за польского графа - интригана, что и должно было случиться, хотя очень странно, что она не испытала графа, как это жестоко делала с князем.

    Многие восклицают: "Что хорошего сделал этот Мышкин. Из-за него же вся трагедия и случилась". Вся его святость именно в чистосердечии. Он не был супер героем, но был примером для людей. Смотря на таких как он, люди сами становятся чище, добрее, ласковее, любовнее. Он обращал врагов в друзей, примерял враждующих, исцелял людям души, давая возможность высказаться, и ободряя добрым словом, он дарил другим тепло, надежду, любовь, поражая искренностью и простодушием, - разве этого мало?

    У Достоевского всегда было главное - это мысль, поэтому он любит загадки, где-то недосказанность, где-то заставить читателя задуматься. Именно такой стиль помогает следовать по этим тонким философским граням. А мрачность создается специально для большего психологического эффекта - это одна из главных отличительных черт Федора Михайловича, которая безумно привлекательна.

    В заключение своей рецензии хотел бы процитировать понравившееся мне высказывание князя Мышкина:
    " Русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, всё. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм (о, вы часто встретите у нас либерала, которому аплодируют остальные и который, может быть, в сущности самый нелепый, самый тупой и опасный консерватор, и сам не знает того!). Эту ненависть к России, еще не так давно, иные либералы наши принимали чуть не за истинную любовь к отечеству и хвалились тем, что видят лучше других, в чем она должна состоять; но теперь уже стали откровеннее и даже слова «любовь к отечеству» стали стыдиться, даже понятие изгнали и устранили, как вредное и ничтожное... > Такого не может быть либерала нигде, который бы самое отечество свое ненавидел. Чем же это всё объяснить у нас? Тем самым, что и прежде, — тем, что русский либерал есть покамест еще не русский либерал; больше ничем, по-моему."

    4
    33