Рецензия на книгу
Франкенштейн
Мэри Шелли
udinaaa6 ноября 2023 г.Имеет ли несчастный право делать несчастным весь мир? Оправдывает ли совершенное преступление твоя собственная боль? Есть много примеров, когда мы сочувствуем злодею и осуждаем условно хороших персонажей (что в книгах, что в жизни), но во «Франкенштейне» все настолько переплелось, что под конец уже и не знаешь, кто здесь наиболее пострадавшая сторона.
Я люблю книжные клубы за то, что они дают шанс наткнуться на книгу, которую в обычном ритме ты вряд ли бы взял в руки. Сначала я открыла для себя «Дракулу», который по невежеству казался мне этакой предтечей «Сумерек», а на деле оказался прекрасным образчиком готической литературы. Теперь вот у меня в руках «Франкенштейн», к которому я тоже, собственно, особого любопытства не питала — и могла бы пропустить очень глубокий, неоднозначный роман, буквально напичканный моральными дилеммами.
Первая из них уже озвучена. Если тебя обижали много и последовательно, если ты искал любви, а находил обиды и унижения, кто несет ответственность за выросшую в тебе жестокость? Ответ как будто бы лежит на поверхности и, наверное, прочтя книгу лет на 10 раньше, я бы сочувствовала монстру больше, чем его обидчикам, но сейчас позиция жертвы мне больше не близка. Несладкая, но важная истина состоит в том, что ответственность лежит исключительно на тебе. За последние годы мы воочию могли убедиться, что честь, совесть, мужество — это все про выбор; в большей степени это наше личное решение. Сложное прошлое — слабое оправдание для злодеев всех мастей. Устойчивость моральных убеждений, последовательность в доброте и справедливости не могут и не должны зависеть от внешних обстоятельств (иначе грош им цена). И Бог упаси меня судить тех, кто не выдержал и отрекся. Просто быть достойным человеком (даже если ты не человек, а «демон», как здесь) — действительно непросто и это ок, иначе к чему вообще весь этот разговор.
Другие этически сложные моменты касаются, так скажем, научной стороны вопроса. Допустимо ли человеку примерять на себя роль Создателя и оживлять мертвых? А если из кусочков нескольких людей слепить одного нового? А когда получится, что со всем этим делать дальше? Здесь, кстати, еще один неочевидный смысловой слой: про ответственность творца за свое творение. Виктор Франкенштейн, в ужасе выбегающий из своей лаборатории, бросающий результат своего эксперимента на произвол судьбы и успокаивающийся, когда становится ясно, что последний просто сбежал — за гранью моего понимания. Но если бы все было так просто.
В итоге мы имеем гремучую смесь драмы, амбиций, сложных моральных выборов, одиночества, честолюбия и боли. Пятеро убиты, один почти сошел с ума и угас от жажды мести, а его творение всем отомстило, но счастливее от этого не стало. Победивших нет.
8391