Рецензия на книгу

• 

  Аноним11 июня 2014 г.

  Черный человек!
  Ты прескверный гость!
  Это слава давно
  Про тебя разносится Есенин (с)

  Задание на лето: взять тетрадь в линию и сто раз написать фразу "любой хороший автор может написать плохой роман".
  Вы уже понимаете, к чему я клоню? Обилие красок и описаний, чудесные оживающие картинки жизни викторианского общества, на славу прописанные характеры и невероятная тайна становятся прикрытием простой истины: этот роман ниочем.

  По части подражания фабричной романной традиции минусов нет, все очень подробно, интересно и даже красиво... но в один прекрасный момент вместо удобочитаемого художественного текста приходит дух Чернышевского и его романа " Что делать? " Автор, работающий в историческом стиле, безусловно, должен опираться на источники. Но что заставило Сеттерфилд так рьяно оттачивать свое искусство работать с исторической литературой? Как будто кто-то сказал ей, что она облажалась в предыдущем романе, и теперь она упрямо и небезосновательно прописывает все до мелочи. Потому спустя некоторое количество текста вы понимаете, что читаете чудесным слогом написанное руководство по становлению рабочего процесса. И все бы ничего, если бы вы читали научный труд, а не художественную книгу.

  А потом, во второй половине романа, когда фабрика отходит на второй план, поднимается тема бизнеса. Актуально, не правда ли? Герой выбирает, пусть и весьма странным образом, стезю, место, где он хочет и может работать, дело, заниматься которым у него получается прекрасно. Пусть это и несколько кощунственно - зарабатывать на смерти, однако его фирма дает работу такому большому количеству человек, что его нельзя упрекать. И, не побоюсь уточнить, условия труда там отнюдь не плохи для викторианского Лондона, полного героями Диккенса!
  И что делает Сеттерфилд? Сеттерфилд, автор и (соответственно) бог книги, говорит свыше своему герою: плохо, ты поступаешь плохо, друг мой. Надо было запереться в четырех стенах и погрязнуть в домашних заботах, не давая своим замечательным идеям воплотиться в жизнь! У тебя случилось несчастье и ты стараешься отвлечься? Неправильно! Как нехорошо! Ты должен помнить о своем несчастье изо дня в день, пока оно не сгноит тебя до костей!! Не хочет ли автор намекнуть читателям, что смысл жизни не в усердном труде на благо обществу, а в чем-то другом? В праздном существовании на лоне природы? В тихой радости брака? В жизни исключительно для собственного удовольствия? Странно и убого, не правда ли?

  Нам нужно больше оттенков черного!

  
  Беда героя в том, что как бы он ни старался отвлечься от своих проблем, он перегнул палку, да, но КАК МОЖНО винить за это человека. Конечно, он не может тратить время на обычный быт, особенно когда связь с бытом напоминает ему о трагедии. У него было два пути: замкнуться на своем горе или погрязнуть в бытовой рутине. Почему же ему нельзя было найти ТРЕТИЙ ВЫХОД?!Почему третий путь рисуется Сеттерфилд в таких ЧЕРНЫХ красках?

  А вся эта мистификация с черным человеком вообще ни на что не тянет, так пишут школьники в тетрадках по математике свои первые книги, когда на дворе месяц май и до логарифмов нет никакого дела. Если черный человек всеми несчастьями наказывает главного героя за плохой поступок, совершенный им в возрасте десяти лет, то к той ли аудитории обращена книга? Может быть, Сеттерфилд после " Тринадцатой сказки " стоило написать обычную детскую сказку? С такими-то претензиями на морализаторство? Иначе черный человек в романе "Беллмен и Блэк" поступает неправильно. Какую бы он стихию не представлял, разве не нужно было наказывать тех, кто воспитал мальчика таким плохим? Тех, кто не запретил ему из рогатки стрелять по живым птицам? А?!
  На самом деле впечатление создается, что это к автору пришел черный человек и заплатил приличную сумму денег как раз-таки с целью нажиться на издании такого многообещающего автора.

  Еще нужно сказать пару слов о вставках про грачей. Это нечто унылое, похожее на популярную научную статью даже не в стиле "Нэшонал джиографик", а в стиле старого доброго "Юного натуралиста". Или помните, как было в рассказе Толстой "Сомнамбула в тумане"? Папа героини писал очерк про волка в детский журнал: "До чего же разнообразен пищевой рацион волчка - серого бочка: тут тебе и заиньки и кудрявые овечки". Мило, симпатично, скучно и служит заполнением места. Вставки о грачах как пуфики для прихожей - о них только спотыкаешься, а так стоят себе без толку.

  Помимо прочего, смею отметить, что чудесные эвфемизмы, которые в предыдущем романе автор использовала на славу, в этом романе не появляются, и грязь льется на страницы неподобающим для викторианских романов образом (не скажу, что много, но есть). Быть может, потому, что в мире стало модно читать эротические романы?

  Садитесь, Сеттерфилд, три, вы можете лучше. Задание на лето: возьмите тетрадь в линию и вместо того, чтобы писать роман со слабой фабулой и вялой идеей, сто раз напишите фразу "я все исправлю", сядьте и перепишите ваш роман набело, от корки до корки, красиво, атмосферно, интригующе, как вы умеете.

  8

  82