Рецензия на книгу

• 

  Аноним5 мая 2014 г.

  NB! Имеются спойлеры

  Ну что ж? Можно поаплодировать ведущему специалисту в области анти-романов за триумф создания настоящего анти-героя.

  Остин Гибсон-Грей. Какая сволочь.

  Да и прочие персонажи оставляют впечатления не из приятных — один гадливее другого. Если не считать горемыки Пирра.

  Пирр у него не первая кличка: попадая в очередной раз к новым хозяевам, пёс получал новую. Небольшой эпизод, в котором неоднократно отвергнутый Пирр наблюдает за ссорой четы Шарлотты и Митци и «определяет» ярость как «болезнь человеческой расы» — это еще один триумф Мердок. Трогательно, смешно, но очень, очень правдиво. Как неизбежно правдиво мнение анонимного голоса, что мерзкий Остин, а.к.а. Accidental Man, «такой же как все, только в большей степени». И на всякий случай (словно опасаясь, что эта фраза вдруг кого-нибудь покоробит), Айрис добавляет вторым анонимным голосом: «Всех можно как-то оправдать».

  Остину с его братом Мэтью вторят сёстры Шарлотта и Клара. И те, и другие тесно повязаны жизненными мифами, подпитывающими и навязчиво требующими от них взаимного чувства вины, враждебности, жалости и ревностного соперничества (в том числе сексуального). Мердок относит Остина к фигурам «незрелой духовности», ассоциируя его с образом «страшного мальчика» Питера Пэна. Остин неизбежно притягивает несчастья — они стали его утешением настолько, что он напоминает вампира.

  На самом деле, Остин — просто мерзкий клоун, жалкий комик, неудачливый шут. В его окружении — череда демонических «случайных» фигур: некомпетентный шантажист Норман Монкли, противная девчонка Генриетта Сейс, смертельно повредившая череп, случайно свалившись с какой-то стремянки. Можно еще строить предположения, насколько причастен был Мэтью к несчастному случаю, повредившему руку (а также судьбу?) своему юному брату.

  Последствия «случайностей» Остина поистине демонические: кто-то становится инвалидом, кто-то гибнет, средь его жертв — сова и ни в чем не повинный ребенок. Но в череде «летальных исходов», продемонстрированы еще два вне связи с Человеком Случайностей — там, где Мердок иронизирует над человеческим стремлением к превосходству. Умирающая Элисон Ледгард зовет нотариуса (а, может, и не нотариуса, ее точных слов разобрать невозможно), но вынуждена слушать чтение из Псалтыря. А душевно истощенная Дорина перед самой смертью воспринимает слова “Il faut toujour plier les genoux” как духовное наставление, тогда как они не несли в себе иного смысла, кроме того, что прямолинейно выражал швейцарский инструктор по лыжам.

  Помимо случайностей, роман переплетен цепочками любовных связей, в том числе у персонажей, чьи голоса мы слышим лишь через письма или «анонимно» на вечеринках (блестяще исполнено, браво, Айрис, в очередной раз аплодирую стоя). Ученик частной школы Патрик влюблен в однокашника Ральфа Одмора****, который думает, что влюблен в Энн Колиндэйл, уверенную, что она влюблена в Ричарда Паргертера, который флиртует с Карен Арбутнот, которая без ума от Себастиана Одмора, который томится по Грейси Тисборн. В этом много комизма и, конечно, отражения закона (Марселя) Пруста о притяжении к недосягаемым объектам (кстати отлично обыгранном в гениальном фильме Вуди Аллена «Любовь и смерть»). Грейси любит Людвига Леферье. Любовь у Грейси и Людвига взаимная, но…

  Комедия действия идет вразрез с заповедью Доброго Самаритянина «не проходить мимо». Будучи на дипломатической миссии в Москве, Мэтью однажды засвидетельствовал, как некий прохожий случайно присоединился к группе протестующих на Красной площади, за что был предан гонению властей. В Нью Йорке Гарс Гибсон-Грей увидел, как ночью убивают человека, а спустя какое-то время, тщеславно и комично пытался утешить Шарлотту, выселенную из ее дома. Людвиг подавляющий свои угрызения о невозвращении в Америку отказом от участия войны во Вьетнаме, проходит мимо изможденной, нуждающейся в поддержке Дорины. Парабола с Добрым Самаритянином как бы предписывает доброту к обездоленным и несчастным. Только Остин категорически отказывается от доброты, он намеренно хочет обратного — зла, несчастья на свою голову. Он винит свою парализованную ладонь, свою жизнь, своего брата. Но конечно, и брат не из тех, кого можно считать невиновным. У каждого своя вина.

  
  

  
  P.S. Я читала оригинал, но для составления рецензии решила обратиться к переводу И.В. Трудолюбовой (других не нашла). К сожалению, сразу бросились в глаза очевидные попытки «самодеятельности» и неточности (увы, не только стилистические). Здесь мои комментарии с пометкой “lost in translation”.

  Дальше...

  
  Пирр (в оригинале Pyrrhus) – имя великого эпирского полководца. Жаль, что в русском переводе не сохранился нюанс орфографических различий восприятия имени пса двумя его хозяйками: представительница «высшего общества» Шарлотта называет его Pyrrhus, а простолюдина Митци, очевидно не знакомая с историей древней Греции, мысленно пишет его имя как Pirrus.

  Сравните оригинал:
  

  
  — Austin is a caution.
  — One can’t help admiring him.
  — Austin is like all of us only more so.
  — He gets away with it.
  — We’d all like to.
  — Everybody is justified somehow.
  

  …и перевод:
  

  
  – Остин – феномен.
  – Да уж, личность удивительная.
  – Он такой, как все, только в большем масштабе.
  – И ему все сходит с рук.
  – Каждый о таком мечтает.
  – Чтобы его не судили за проступки.
  

  В переводе Clara (хоть это и деривация имени Clair) неотступно называется Клер.

  **** Ай-яй-яй, в переводе последнее (неподписанное) письмо Патрика к возлюбленному Ральфу выглядит, как будто Ральф адресовал его Энн. И подписался! Ну вот зачем?!

  19

  272