Рецензия на книгу

• 

  Аноним30 апреля 2014 г.

  Книга про жизнь, как это ни банально звучит. Даже тег такой стоит. А что еще скажешь, если книга чуть ли не обо всем?
  Главное - мне, конечно, понравилось. Но не сразу, и не все. Интересно было бы оценить отдельно каждую главу (каждую самостоятельную историю). Разброс бы вышел от тройки до пятерки с плюсом. А еще интереснее потом вывести среднее арифметическое и понять, что таким способом можно достаточно верно оценить только сборник рассказов, а "Сандро из Чегема" все-таки не сборник. Целое больше суммы составляющих его частей.
  Но разбирать книгу все равно придется по частям. Начну с того, что немного раздражало. Временами надоедал национальный колорит, все эти умыкания и кровная месть (кстати, я наизусть выучила традиционное абхазское меню). Утомляли подробности советской действительности, особенно главы о Большеусом. Да просто утомляли все эти люди, их так много, целая толпа. Стоило, видимо, читать понемножку, по одной главе, чтоб не приедалось.
  Вообще читалось неровно, некоторые главы очень понравились, некоторые не захочется больше перечитывать. Запомнились главы, написанные от лица мула и буйвола, а "Большой день большого дома" просто покорил. Зато "Евангелие по-чегемски" чуть не испортило впечатление от книги целиком (хорошо, что не оно завершает книгу). Истории смешные, трогательные, удивительные, грустные, просто скучные... Пожалуй, в таком разнообразии сюжетов есть минусы - перескакивание с одного на другое не всех порадует. Но для меня здесь есть огромный плюс - возможность выбрать тот, что тебе по вкусу, про любовь там или про политику. И героев тоже можно выбрать - мне, например, не понравился Сандро, неприятный он (что тетя Катя в нем нашла? бахвальство?). Я вообще Кязыма предпочитаю.
  О своеобразной авторской манере писать очень хорошо сказал сам автор:

  
  – Папа, что у тебя за привычка, – раздраженно обернулся он на отца, – вечно ты начинаешь рассказывать про одно, а потом тебя заносит совсем в другую сторону?!
  – Да! – кивнул отец и с некоторым смущением взглянул на Зенона, сидевшего рядом на диване. – Его мать тоже за это часто меня ругала. Я как-то увлекаюсь подробностями и захожу в какие-то никому не нужные дебри… Его мать тоже меня часто упрекала в этом…
  Было похоже, что он с удовольствием повторил эти слова. На самом деле, по мнению Зенона, упрекать его было не в чем. Он был прирожденным рассказчиком, и ветвистость его рассказов только подчеркивала подлинность самого древа жизни, которое он описывал.

  
  В самом деле, древо жизни и повествования вышло большое, ветвистое, с густой листвой - то, что надо, чтобы в жаркий день укрыться в тени. И чтоб неподалеку журчал ручеек с ледяной водой. Не знаю, к чему я это, просто образ не отпускает. А дерево такое в книге есть, и ручеек тоже. Невозможно пройти мимо. Больше всего меня тронула последняя глава - "Дерево детства". Все проходит, и дерева больше нет, и ручеек обмелел... осталась только память. Вот эта память о былом, о семье, роде, о доме, которого уже нет, о ушедшем в прошлое жизненном укладе, наконец, о родной земле - главное для меня в книге. Вспомнился Астафьев и моя любимая "Царь-рыба". Страшно далекая от Абхазии Сибирь - и совершенно те же чувства, та же любовь и печаль.
  И еще одна ассоциация напоследок - Булат Окуджава "Молитва".
  

  
  Пока Земля еще вертится, пока еще ярок свет,
  Господи, дай же ты каждому, чего у него нет:
  мудрому дай голову, трусливому дай коня,
  дай счастливому денег... И не забудь про меня.

  25

  185