Рецензия на книгу
Пока мы лиц не обрели
Клайв Стейплз Льюис
Аноним7 апреля 2014 г.Есть спойлеры. (Но в них виноваты прежде всего древние греки!)
У этой книги много слоев, много граней. Кто-то считает, что она не характерна для Льюиса. Я же вижу в ней концентрат Льюиса: переплетение его наиболее любимых жанров, среди которых первая – притча.
Горькая женская доля. Наибольшее удивление от произведения – какая же это женская книга. Конечно, рассказ идет от лица женщины (царевны / царицы Оруали), но откуда автору-мужчине знать наши комплексы и уловки, наши горести и глубинные устремления. Книгу можно читать как историю некрасивой женщины, которая смогла реализоваться в жизни (но не в любви), как психологический женский роман.
Сказка. Льюис-сказочник – мастер увлекательного сюжета. Так, читатель сразу знает, что перед ним пересказ мифа о Психее (и это немного мешало первичности впечатлений: греки все проспойлерили). Но Психея – не главный персонаж. Главный – ее сестра Оруаль, и судьба ее достойна песен и преданий. От начала творчества Льюис стремился соединить, примирить сказку (миф) и христианство. В Нарнии фавны славят Бога-творца. “Мифические” персонажи из книги “Пока мы лиц не обрели” рассуждают на христианские темы, пользуясь христианской системой образности и проигрывают перед нами именно христианскую притчу о сущности любви (любви, которая все отдает, и любви, которая все поглощает).
И все-таки это художественный пересказ: персонажи мифов не имеют персональных черт, как типично-усредненно красивые античные статуи; герои Льюиса очень живые, прорисованы с любовью, психологически выписаны (особенно Оруаль).
Книгу можно читать как остросюжетную историю.
Из “Писем Баламута” узнаваем важнейший посыл книги: чудовище любит и из-за этой любви поглощает любимого (или другими словами “я так тебя люблю, что хочу проглотить, чтобы ты был только мой / моя”). А кто чудовище?.. А каждый из нас с нашей несовершенной, больной эгоизмом любовью.
...я поняла, что есть любовь более глубокая, чем та, которая ищет для любимого человека только счастья. Согласился бы отец увидеть свою дочь счастливой шлюхой? Любящая женщина своего избранника – счастливым трусом? Рука моя снова потянулась к мечу. “Да, она счастлива, – подумала я, – но она не имеет на это права”.
– Увы... Я никогда не желала тебе истинного добра, никогда не думала о тебе так, чтобы не думать в первую очередь о себе. Я была алчущей бездной.Из “Расторжения брака” узнаваемы диалоги-столкновения между теми, кто уже выбрал свет, и теми, кто света боится. Диалог двух сестер занимает немного места в тексте, но это квинтэссенция книги “Пока мы лиц не обрели”. Очень прозрачная аллюзия на вечный диалог верующего с его ближними: невидимый дворец Царства Божия, в котором живут христиане на земле, очень часто искушает их родственников. Любить ближнего так, чтобы доверять ему, чтобы давать ему свободу воли – кто на такое способен в полноте?..
Наброском, буквально парой предложений очерчена и главная тема “Переландры” – мотив искушения первочеловека. Но если в “Переландре” основное содержание – именно диалоги с соблазнителем, вся возможная аргументация, почему надо и почему не надо выполнять завет Бога, то в книге “Пока мы лиц не обрели” мы видим результат, изгнание из “Рая”.
Книгу можно читать как философское христианское произведение.Чем же стала для меня книга “Пока мы лиц не обрели”? Яркой, меткой до боли притчей. Но мне не хватило сказочного катарсиса победы добра над злом, эпических волшебных пейзажей “Переландры”, насыщенной философии “взрослых” гомилетических произведений Льюиса.
Умри прежде смерти, потом будет поздно.А может, мне просто стало страшно?.. Унгит (Оруаль) и Психея живут в каждом из нас. Темное, бесформенное (как сам хаос) язычество себялюбия – и свет, залитый божественной природой. Что есть моё настоящее лицо? Что из этого я увижу в последнем зеркале, когда сорваны будут мои так тщательно созданные покровы?.. Если каждый обретет свое истинное лицо – не слишком страшно это будет?..
У гэтай кнігі багата слаёў, багата граняў. Хтосьці лічыць, што яна не характэрная для Льюіса. Я ж бачу ў ёй канцэнтрат Льюіса: перапляценне ягоных найбольш улюбёных жанраў, сярод якіх першая – прыпавесць.
Гаротная жаночая доля. Найбольшае здзіўленне ад твора – якая ж гэта жаночая кніга. Вядома, аповед ідзе ад імя жанчыны (царэўны / царыцы Аруалі), але адкуль аўтару-мужчыну ведаць нашы комплексы і хітрыкі, нашы гароты і глыбінныя памкненні. Кнігу можна чытаць як гісторыю непрыгожай жанчыны, якая змагла рэалізавацца ў жыцці (ды не ў любові), як псіхалагічны жаночы раман.
Казка. Льюіс-казачнік – майстар займальнага сюжэту. Так, чытач адразу ведае, што перад ім пераказ міфа пра Псіхею (і гэта крыху замінала першаснасці ўражанняў: грэкі ўсё праспойлерылі). Але Псіхея – не галоўны персанаж. Галоўны – яе сястра Аруаль, і лёс яе варты песняў і паданняў. Ад пачатку творчасці Льюіс імкнуўся паяднаць, прымірыць казку (міф) і хрысціянства. У Нарніі фаўны славяць Бога-творцу. “Міфічныя” персанажы з кнігі “Пока мы лиц не обрели” разважаюць на хрысціянскія тэмы, карыстаючыся хрысціянскай сістэмай вобразнасці і прайграюць перад намі менавіта хрысціянскую прыпавесць пра сутнасць любові (любові, якая ўсё аддае, і любові, якая ўсё паглынае).
І ўсё-ткі гэта мастацкі пераказ: персанажы міфаў не маюць персанальных рысаў, як тыпова-ўсярэднена гожыя антычныя статуі; героі Льюіса вельмі жывыя, прамаляваныя з любоўю, псіхалагічна выпісаныя (асабліва Аруаль). Кнігу можна чытаць як вострасюжэтную гісторыю.
З “Лістоў Баламута” пазнавальны найважнейшы пасыл кнігі: пачвара любіць і ад гэтай любові паглынае любімага (або іншымі словамі “я так цябе люблю, што хачу праглынуць, каб ты быў толькі мой / мая”). А хто пачвара?.. А кожны з нас з нашай недасканалай, хворай на эгаізм любоўю.
...я поняла, что есть любовь более глубокая, чем та, которая ищет для любимого человека только счастья. Согласился бы отец увидеть свою дочь счастливой шлюхой? Любящая женщина своего избранника – счастливым трусом? Рука моя снова потянулась к мечу. “Да, она счастлива, – подумала я, – но она не имеет на это права”.
– Увы... Я никогда не желала тебе истинного добра, никогда не думала о тебе так, чтобы не думать в первую очередь о себе. Я была алчущей бездной.З “Растаржэння шлюбу” пазнавальныя дыялогі-сутыкненні паміж тымі, хто ўжо абраў святло, і тымі, хто святла баіцца. Дыялог сясцёр займае небагата месца ў тэксце, але гэта квінтэсэнцыя кнігі “Пока мы лиц не обрели”. Вельмі празрыстая алюзія на вечны дыялог верніка з сваімі найбліжэйшымі: нябачны палац Валадарства Божага, у якім жывуць хрысціяне на зямлі, надта часта спакушае іх сваякоў. Любіць блізкага так, каб давяраць яму, каб даваць яму свабоду волі – хто на такое здольны ў паўнаце?..
Накідам, літаральна парай сказаў акрэслена і галоўная тэма “Перэландры” – матыў спакусы першачалавека. Але калі ў “Перэландры” асноўны змест – менавіта дыялогі са спакушальнікам, уся магчымая аргументацыя, чаму варта і чаму не варта выконваць запавет Бога, то ў кнізе “Пока мы лиц не обрели” мы бачым вынік, выгнанне з “Раю”.
Кнігу можна чытаць як філасофскі хрысціянскі твор.Чым жа стала для мяне кніга “Пока мы лиц не обрели”? Яркай, трапнай да болю прыпавесцю. Але мне не хапіла казачнага катарсісу перамогі дабра над злом, эпічных чароўных пейзажаў “Перэландры”, насычанай філасофіі “дарослых” гамілетычных твораў Льюіса.
“Умри прежде смерти, потом будет поздно”.А можа, мне проста стала страшна?.. Унгіт (Аруаль) і Псіхея жывуць у кожным з нас. Цёмнае, бясформавае (як сам хаос) паганства сябелюбства – і светлыня, залітая боскай прыродай. Што ёсць мой сапраўдны твар? Што з гэтага я ўбачу ў апошнім люстэрку, калі сарваныя будуць мае так старанна створаныя пакровы?.. Калі кожны набудзе свой сапраўдны твар – ці не занадта страшна гэта будзе?..
1269