Рецензия на книгу

• 

  Lillum1 апреля 2014 г.

  Я не знаю, как буду продолжать читать книгу, написанную от лица героя, который вызывает у меня отвращение. Отлично написанную книгу, с восхитительными персонажами и миром, но - увы - с кретином в главной роли. Похоже, Волк был прав: вместе с ним Фитц лишился не только остроты слуха, зрения и обоняния, но и мозгов. Ох, Ночной Волк, если б ты знал, как этот мудак будет без тебя существовать, ты бы лучше прихватил его с собой. Ну правда, гуманнее.
  Раз за разом он плюет в душу самому близкому для него человеку, единственному, который знает о нем все, готов принять его любым, не оттолкнет, всегда поможет - и Фитц сам на себе испытал, как ему было хорошо те несколько дней в хижине, только он, Волк и Шут. Но то, что он сделал... И даже не заметил.

  
  Неожиданно Шут искоса посмотрел на меня.
  – Значит, ты встречался с Кетриккен, а не с Чейдом?
  – Не понимаю, о чем ты?
  Шут посмотрел на свои руки и принялся вертеть маленький букетик.
  – Ты изменился. Снова распрямил плечи. И смотришь на меня, когда я к тебе обращаюсь. У меня пропало ощущение, что я непременно должен оглянуться, чтобы удостовериться, нет ли у меня за спиной призрака. – Он положил цветы на стол. – Кто-то освободил тебя от тяжкого груза – по крайней мере, частично.
  – Кетриккен, – помолчав, сказал я. – Она была ближе к Ночному Волку, чем я думал. Она тоже скорбит о нем.
  – И я.
  Я старательно обдумал свои следующие слова, понимая, что они могут причинить ему боль, и не зная, стоит ли их произносить. Но я все-таки решился.
  – Иначе. Кетриккен скорбит о Ночном Волке, как я, из-за него самого, и еще из-за того, чем он был для нее. А ты… – Я замолчал, не зная, как лучше выразить свои мысли.
  – А я любил его через тебя. Он стал для меня реальным благодаря нашей с тобой связи. Так что, в определенном смысле, моя печаль другого свойства. Мне больно, потому что больно тебе.
  – Слова всегда давались тебе легче, чем мне.
  – Да, – не стал спорить он и, скрестив на груди руки, вздохнул. – Я рад, что кто-то сумел тебе помочь. Хотя и завидую Кетриккен.
  Его слова показались мне бессмысленными.
  – Ты завидуешь ее горю.
  – Я завидую тому, что она смогла тебя утешить. – И, прежде чем я успел ему ответить, он холодно добавил: – Отнеси поднос на кухню. И напусти на себя хмурый вид, когда будешь его возвращать, – ведь твой господин самым строжайшим образом тебя отчитал. А потом можешь отправляться к Лорел и в Баккип. Я собираюсь провести сегодняшний день, занимаясь своими делами. Я сообщил всем, что у меня ужасно болит нога и я хочу отдохнуть в полном одиночестве. Вечером королева пригласила меня поиграть вместе с ее фаворитами. Так что, если не найдешь меня здесь, можешь зайти туда. Ты вернешься к обеду, чтобы помочь мне спуститься в зал?
  – Надеюсь.
  Настроение у Шута вдруг резко ухудшилось, как будто он и в самом деле страдал от боли.
  – Тогда, наверное, увидимся перед обедом, – мрачно кивнув, сказал он, поднялся из-за стола и направился в свою спальню.
  Не говоря больше ни слова, Шут плотно прикрыл за собой дверь.
  Я собрал тарелки на поднос, а потом попытался навести порядок в комнате – несмотря на слова Шута о том, что слуга из меня никакой. Сначала я отнес поднос на кухню, потом позаботился о дровах и воде. Дверь в комнату Шута по-прежнему оставалась закрытой, и я забеспокоился, не заболел ли он. Наверное, я бы рискнул к нему постучать, но приближался полдень, и я зашел в свою комнату, чтобы прихватить свой уродливый меч. Затем я вынул несколько монет из кошелька, который дала мне Кетриккен, а остальное спрятал под матрас. Проверив потайные карманы, я снял с крючка плащ и зашагал в сторону конюшни.
  

  И все. Дальше он идет встречаться с Лорел, потом едет в город и, наконец, к малознакомой телке, которая проявила к нему немного симпатии и подает надежды на потрахаться. Все, больше ни одной мысли о Шуте. Насколько нужно быть бревном, чтобы не понять, ЧТО он сделал. Хотя по тому, как Шут сменил тему, как холодно он говорил и ушел - все очевидно.
  Даже Ночной Волк признавал, что Лишенный Запаха - часть стаи. Не Кетриккен, хотя он был благосклонен к королеве. Но частью стаи он называл Шута. И Шут страдал ничуть не меньше других, и даже больше, потому что чувствовал боль утраты друга и боль Фитца, они ведь действительно связаны Скиллом. И оказалось, что утешить Фитца смог не самый любящий его человек - Шут пытался, но Фитц отталкивал его, и Шут со своим двойным горем молчал и делал вид, что все в порядке, лишь бы не задевать рану Любимого. А сделала это снова баба, которую Фитц не смог заткнуть, потому что она женщина и королева. Если бы он позволил Шуту - ему бы тоже стало легче. Но он не позволил.
  А потом еще пошел искать утешение в постели бабы. Меня тошнило от описания их совокупления, хотя оно задумывалось как нечто прекрасное, долгожданное, теплое и уютное. Но самое эстетичное, что в нем было, это:

  
  "Крысу хочешь?"
  Я поднял голову. Рыжий кот сидел на сеновале и держал в зубах пищащую извивающуюся добычу.
  "С ней еще можно поиграть."
  

  Джинну я теперь искренне ненавижу, хотя она могла быть неплохим персонажем. Но я очень хочу, чтобы либо она предала Фитца, либо ее захватили Полукровки. Либо она сбежит.
  Как же меня раздражает зашоренность Фитца на том, что тепло и успокоение могут дарить только бабы. Мало ему было, что его успокаивала Старлинг и чем это кончилось? Так ему и надо.
  А Шут был рядом. Никто так искренне не дарит ему свою любовь, как Шут. Из меня душу выворачивает то, что такое прекрасное сердце попало в руки к такому ослу.
  Честно, пропало желание читать.

  8

  116