Рецензия на книгу

• 

  Аноним20 июня 2023 г.

  Старый Дон Кихот

  — Просто человек, — ответил дед. — Разве этого мало?

  Каждый год 31 декабря мы с ребенком читаем книги Альберта Лиханова, можно сказать, это стало некой традицией. И каждый раз творчество этого замечательного писателя сильно меня трогает, его светлые, но в то же время грустные, даже драматические произведения оставляют яркое впечатление. Мне кажется, что сам писатель из той, ушедшей в прошлое породы Дон Кихотов, которые старались пробудить в юных читателях лучшее, очередной раз напомнить им о человечности, любви к людям, порядочности, чести, долге и прочих «высокопарных» качествах, о которых сейчас как-то даже неловко говорить, опасаясь скатиться к банальности. Возможно, эту книгу кто-то сочтет морализаторской, ведь тут жизненные уроки от дедушки поданы весьма в лоб и мало иносказаний, а герои достаточно близки к идеалам и даже их ошибки выглядят лишь как пример самокопания, работы над собой и преодоления своих слабостей. Но все же писательский стиль столь трогательный, что даже весьма «заезженные» истины звучат искренне и уместно для детской литературы, от который ожидаешь воспитательного эффекта, а не только развлекательного.

  
  

  Я запутался вконец, что там и говорить, мне было плохо и тошно от скользкой, противной лжи, в которой я барахтался, но вот мне стало ещё хуже — а я словно прозрел и как бы сразу поправился после тяжёлой болезни. Действительно, жизнь полна противоречий…

  Весь день дедушкины слова жгли меня, будто раскалённое клеймо. Он говорил на складе во множественном числе: вы, вам. Но мне было ясно — говорил он это только мне. Значит, я стыжусь дедушку. Стыжусь того, что он кладовщик. Стыжусь его вида — в телогрейке, треухе, валенках, а не в генеральской шинели с золотым шитьём. Я потерял совесть, проще говоря. Мне, оказывается, важен не дедушка, не человек, не его жизнь и характер, а его оболочка, вот. Блестящая оболочка с генеральскими погонами. Докатился, нечего сказать. А начал с того, что воспользовался его славой. Захотел быть командиром, как он. Подумал, что генеральское сияние и надо мной светится.
  Жгла меня моя жизнь. И эти последние дедушкины слова, как клеймо. Чистоплюй. Мягко ещё сказано.

  Подумай!
  — Ну, мог бы я им сказать: выметайтесь?
  — Подумай!
  — Чего ещё думать?
  — Всё-таки подумай. Думать учись.
  — Но я же вежливым должен быть.
  — А про галстук? Когда этот Глеб про галстук сказал, ты почему промолчал? Знаешь, это как называется? Соглашательство! Ты хоть и не снял галстук, а с Глебом согласился, ясно? Потому что не ответил ему как следует. Промолчал. Примирился.
  Я от деда отодвинулся. Стал в иллюминатор смотреть. Чтобы он не увидел, как в глазах слёзы задрожали. Сказанул называется! Соглашательство! Ещё чего!
  — Вот видишь, — сказал дед, — я тебе правду сказал, а ты обиделся. На правду многие обижаются. На ложь не обижаются. За ложь — спасибо говорят. А правду простить не могут. — Тебе досадно? — спрашивает дед.
  Я киваю головой: ещё как.
  — Хорошо! — шепчет он.
  — Чего тут хорошего?
  — Это значит, недоволен собой. А когда человек недоволен собой, это прекрасно. Хуже нет, если он собой доволен. Пиши пропало. Нет человека. Хоть он и есть, а его нет. Умер, пусть даже живой. Человек должен быть недоволен собой. А если ошибся, должен досадовать. Когда он досадует, он ошибку понимает. Досада — это урок.
  — А у тебя бывает досада? — спросил я.
  Дед замолчал. Я думал, он задремал, мне же из-под руки его лица не видно. Я ворохнулся. Дедушка вздохнул. Значит, не спит.
  — Бывает? — повторил я.
  — Помнишь телеграммщика? — спросил дед.
  — Того забулдыгу? — удивился я.
  — Забулдыгу, — вздохнул дед. — Это он теперь забулдыга, а ведь был майор. Вот я и думаю, как же так вышло?
  — Чего тут расстраиваться? — опять удивился я. — Досадовать надо на себя, ты говорил. Когда сам ошибся. А тут ошибается другой человек.
  — Верно говоришь. Но ведь не бывает же так сразу: сначала — хороший и вдруг — плохой. Давай поразмышляем.
  ... — Брось ты! Не досадуй! Подумаешь, какой-то пьяница!

  Дед меня отодвигает. Смотрит пристально мне в глаза.
  — Антошка! — восклицает он громко. — Не говори таких страшных слов! Надо о любом человеке думать, понимаешь! О любом! Потому что он — человек!
  Дед разглядывает меня пронзительно. Удивляется, как я мог такое сказать. А чего особенного я сказал? Подумаешь, пьяница! Да с пьяницами бороться надо! У нас возле милиции про пьяниц выставка даже есть. «За ушко да на солнышко» называется.
  Дед хмурится.
  — Не смей, я тебе просто приказываю: никогда не смей! Не смей думать о людях равнодушно! Люби, спорь, наконец, ненавидь! Но не будь равнодушным! У каждого несчастья есть причина. И её надо отыскивать. Надо размышлять. Надо помогать людям, чем можешь. Но никогда не закрывай глаза. Не маши рукой, не считай, что есть зряшные люди. А самое главное — не будь равнодушным. Запомни это! И помни всю жизнь!

  В этом небольшом произведении поднято очень много различных вопросов и тем, так что повествование получилось весьма насыщенным. Тут уютно нарисованы семейные отношения: родители, которые любят друг друга, хоть иногда и ссорятся из-за работы, отсутствия отпусков у отца семейства, из-за необходимости жить вдали от крупных городов, ведь папа работает на строительстве электростанций. Приехавшего дедушку в этой семье считают своим, близким и родным человеком, стараются обеспечить ему «достойную старость» и отдых на пенсии. Очень приятно читать о дружбе внука и деда, эта линия тут одна из ведущих, хотя не все было у них гладко с первой же встречи.

  
  Я стоял, прижавшись к деду.
  Потом услышал, как его обнял ещё кто-то. И ещё.
  Посмотрел я, это папа положил дедушке голову на плечо. Мама взяла деда под руку.
  Мы стояли маленькой тесной кучкой, прижавшись к дедушке, и он сказал хриплым голосом:
  — Какая тесная у нас семья…
  — Тесная! — сказал папа.
  — И очень дружная! — сказала мама.

  В первой части писатель рассматривает тему хвастовства чужими успехами, то, как пользуясь славой и положением своих родных, некоторые дети начинают присваивать себе достижения, к которым сами не имеют никакого отношения. Главный герой «зазвездился», хотя, на мой взгляд, во многом вина за это лежит на окружающих людях, которые рады «выразить почтение», отчего-то начинают льстить и выделять мальчика ( интересно, в наше время генералы являются столь же уважаемыми личностями, чье появление на улице производит фурор? Хотя современные реалии скорее требуют дедушку-олигарха или представителя шоу-бизнеса) Эта часть чем-то напомнила мне момент из Гарри Поттера, когда Рон не мог спокойно выносить славу своего друга, тут тоже отношения приятелей были поставлены под угрозу и интересно обдумать, так ли должны вести себя хорошие друзья?

  
  Однажды я проходил по коридору, а Кешка и Алька стояли у батареи. И когда я прошёл мимо них, то услышал вдруг Кешкины слова. Слова были обидные, и сказал их Кешка обидно, с иронией. Он сказал:
  — Без лампасов, а вылитый генерал!
  Это слово — «генерал» — он произнёс с ударением, как бы с большой буквы.
  Я словно споткнулся.
  Я обернулся, ещё не веря своим ушам, не веря, что Кешка, мой друг Кешка способен на такое предательство.
  Я глядел на Кешку, чувствовал, как горят мои уши, и видел его взгляд — пустой, будто он и не видит меня, а смотрит сквозь стекло, куда-то вдаль.
  Кешка презрительно смотрел сквозь меня, и я готов был провалиться: Алька усмехнулась.
  Ясное дело — она усмехнулась над Кешкиными словами и моей новой кличкой.

  Вторая важная тема, которые занимает особое место в книге, это армия, военные, их служение Родине, их обязанности и долг. Автор призывает помнить, что командовать людьми нелегко, что это огромная ответственность, а не только награды. Эта часть для меня была самой проходной, тут много патриотизма, который вызывает у меня неоднозначное впечатление, хотя Лиханов и постарался оживить «плакатные истины»

  
  

  — Работы у генералов невпроворот. Это ведь кажется, что войны нет. Где-нибудь она да и есть. Воюют другие, понимаешь-ка, а нас разве это не касается? Вот если станут бить при тебе маленького да слабого, разве ты в стороне стоять станешь?
  Я головой мотнул. Конечно, нет.
  — А тебе страшно на войне было?
  — Было. Только солдату на войне страшней, чем командиру. Командир командует, он на наблюдательном пункте или в штабе, а солдат — под пули идёт. Так что командир обязан на войне бояться. Не за себя. За солдат, которые по его приказу воюют.
  — А хорошо генералом быть? — спросил я.
  Дед на меня покосился. Помолчал, подумал.
  — Конечно, идёшь по улице, звёзды блестят, вроде приятно. Солдатики тебя приветствуют, прохожие оборачиваются. Но это всё ерунда. От этого даже устаёшь.
  — Как ты говоришь! — сказал я. — Будто ничего в этом особенного нет — генералом быть.
  — Особенное есть, — ответил он серьёзно. — Это ответственность. Ты вот только за себя отвечаешь, за свои отметки, за своё поведение. А командир отвечает за людей, за их выучку, за их умение воевать. И за то, чтобы они были сыты. Чтобы были обуты. Чтобы настроение у них было хорошее. За всё и за всех отвечает. А это нелегко и непросто.

  — Не пужайся! — сказал телеграммщик. — Чего такой пужливый? Небось на войне не был? Небось в тылу отсиделся!
  Я думал, после этих слов дедушка на него закричит. Выгонит из прихожей. Но он промолчал. А пьяный болтал.
  — Зря отсиделся! — говорил он. —— На войне — хорошо! На войне я человек был, понимаешь? Все под козырёк берут! Что прикажешь, то и сделают! Если ошибся — никто не осудит. Не смеют. Вперёд — и всё!
  Дед молчал.
  — Нет, — крикнул телеграммщик, — ты не понимаешь! Война лучше! Вот бы сейчас войну! Я бы снова человеком был!
  — Как у тебя язык поворачивается, — сказал дед, — такое говорить? Даже если пьяный.
  — Ты чо, ты чо! — забормотал телеграммщик. — Думаешь, я Черчилль какой? Войны хочу?
  — Давай-ка отсюда, герой! — насмешливо сказал дед. — А то вон внук мой тебя слушает! Подумает ещё, что ты действительно майор!
  — Майор! — закричал пьяный.
  — Если и был майор, так забудь про это. И никому не рассказывай. Армию не позорь. Своё прошлое.

  Кто такой — меня учить? Подполковник? Полковник? Генерал, может быть? Ха-ха-ха! Генерал! Плевал я на всех генералов!
  — Просто человек, — ответил дед. — Разве этого мало?
  Телеграммщик, ругаясь, ушёл. В прихожей послышался мамин голос:
  — Надо было вызвать милицию.
  — Разве поможет? — ответил дед. Голос у него был усталый, тяжёлый. — Разве поможет милиция, если человек честь потерял?

  Дед задумчиво разглядывал меня.
  — Нет! — сказал он. — Всё-таки вы счастливые!
  Он помолчал.
  — О войне знаете только по книжкам. И понять не можете, что такое горе.
  Дедушка придвинулся ко мне, положил ладонь на плечо.
  — Пусть! — сказал неожиданно. — Да, пусть! Что в этом страшного? Ничего! Напротив, это прекрасно. Зачем вам знать! Зачем мы боимся такого незнания!

  Третья часть - это некое прощание, чувствуется закат дедушкиной жизни, так что читатель понимает, к чему все идет.

  
  Я слышу до сих пор собственный крик.
  Он раздаётся вдруг среди ночи, я вскакиваю, мокрый от пота, шепчу:
  — Дедушка! Дед!
  Но никто не откликается.
  И я плачу. Плачу навзрыд. Плачу до хрипа, до крика!
  В комнату вбегает мама, гладит меня по плечам и говорит:
  — Ну, Антошка! Антошка!
  Она плачет сама.
  Приходит папа.
  Он обнимает нас изо всех сил, до боли и говорит срывающимся голосом:
  — Ребята! Ребята, будьте мужчинами!
  Нет, это невозможно! Это выше сил!
  Я не могу, не могу, понимаете!
  Я не могу быть мужчиной!

  Есть некая тайна, которую дедушка обязан рассказать, решить важный моральный вопрос, который его мучает.

  Любопытно, сейчас такая ситуация вызвала бы столько же переживаний или все же отношение к приемным детям и факту их усыновления стало другим?

  Помимо этого будет много различных будничных описаний жизни в небольшом сибирском поселке, например, зимний снегопад, который привел к чрезвычайной ситуации, или рассказ о работе главного санитарного врача (мамы главного героя), о том, какие правила придумывались, чтобы соблюдать чистоту в школе или как передвигаться малышам весной и осенью при отсутствии асфальтированных дорог.

  
  Вон у нас в школе какая чистота. В посёлке грязюка — весной и осенью не проберёшься, но в классах чистота, потому что по маминому указанию возле школы сбили деревянные корытца и наш санпост никого в грязных сапогах не пустит. И мытьё в корытцах мама трёхступенчатое придумала. В первом — самую грязь отмывать надо, во втором — сапоги домываешь, а в третьем — начисто ополаскиваешь.

  Будет уделено внимание и постройке электростанции, тому, как подготавливалась территория к затоплению, как вынуждены были переезжать жители деревень и как сложно было муравьям.

  
  

  Ну ладно, шмели улетят, птицы тоже, а как ежи, например? Успеют? Или, допустим, муравьи?
  Я читал, как муравьи лес очищают, как мертвеет без них тайга. Но они же крошки такие, от воды не успеют уйти! Погибнут…
  Настроение у меня совсем портится. На привале я говорю отцу про Муравьёв.
  — Сравни! — отвечает он мне. — Муравьишки и электричество! Один муравьишка только соломинку поднять может, а наша ГЭС! Какая у неё силища!
  Я слушаю отца, и мне всё грустнее становится. Конечно! Разве может муравьишка с электростанцией соревноваться?
  — Ты не думай, — говорит отец, — что мне муравьишек не жалко. Но что делать? Приходится идти на жертвы.
  — А ты не иди! — раздаётся голос дедушки.
  Я оборачиваюсь. Он стоит за моей спиной и сердито смотрит на отца.
  — Вообще это не первый разговор у нас, — говорит он папе. — Мелочь — гвозди, доски, цемент. Мелочь — муравьи. Размашисто очень мыслишь, товарищ технократ.

  Мы переглядываемся понимающе.
  — В общем, Антон, — говорит дедушка, — твой папа не прав, хотя он и взрослый.
  Папа краснеет. Но дедушка не замечает этого.
  — Муравьёв надо спасать, — продолжает он. — Взрослым дядям не до этого. Предложи отряду, — смотрит на меня, — составить карту муравейников в затопляемой зоне. А потом перенести их на новые места.
  — Донкихотство это, — ворчит отец.

  Дедушка расстроился, его понять можно. Он за Муравьёв заступился, а по муравейникам тракторы ходят. И ничем не поможешь. Конечно, можно муравейники спасти. Перенести их на новое место. Но много ли? Тайгу уже рубят. Торопятся. До муравейников дела никому нет.
  — Не огорчайся, — шепчу я дедушке.
  Он обнимает меня, прижимает к себе.
  Разглядывает моё лицо. Подмигивает невесело. Шепчет в ответ:
  — Просто я старый Дон Кихот! Шабашников не победил, помнишь? Муравьёв не защитил! Много чего не сделал!

  Я заглядываю дедушке в глаза, мне его погладить хочется, сказать какие-нибудь слова. Но что слова значат? Нужно сделать то, что он не успел. «С шабашниками буду бороться, — решаю я. — Муравьёв спасу. Мало жалеть, надо делать, вот что».

  Автор расскажет и о воровстве на стройке, ведь дедушка, как старый Дон Кихот, переживает за все несправедливости, творящиеся вокруг.

  Подводя итог, это хорошая советская книга о правильных моральных ориентирах и о крепких семейных отношениях, так что рекомендую любителям такого жанра. Для тех, кто предпочитает аудиокниги, отмечу, что есть качественный многоголосый радиоспектакль, хоть он более сжат и туда не вошли некоторые моменты истории. Отдельно хочется упомянуть иллюстрации Юрия Валентиновича Иванова, большое удовольствие было изучать его рисунки.
  

  81

  7,6K