Рецензия на книгу

• 

  AnastasiyaKazarkina24 мая 2023 г.

  О сексе, как о страхе смерти.

  На фоне событий 1968 года в Чехословакии четыре основных героя и их истории любви в кавычках. В кавычках потому, что здесь совсем не про любовь, здесь про секс, вся роль которого сводится к бесконечным попыткам доказать саму себе, что жив. О сексе, как о страхе смерти.

  Секс - та область жизни человека, где он более всего уязвим. Где властвует бессознательное. Потому именно здесь буйным цветом пробивается весь наш посттравматизм. Вместе с тем, инстинкт продолжения рода есть основное неоспоримое утверждение - я жив. Фертильность равно полноправность, небесполезность, значимость.

  Сабина Художница. Не сумевшая в положенный срок пройти через кризис сепарации от отца, вместо этого ментально для него умерла. Как следствие - бесконечный поиск фигуры отца в своих любовниках, сублимация в творчестве. Я протестую - значит я живу.

  Франц в малолетнем возрасте после смерти отца был шокирован переживаниями матери. Вынужден в этот момент взять на себя роль отца. Но, в попытках вернуть ощущение отсутствия угрозы жизни ищет фигуру матери сначала в жене, потом в любовнице.

  Томаш на фоне развода с женой ментально умирает для всей своей семьи. И в бесконечных "эротических дружбах" пытается утвердить себя живым. Оставляет подле себя Терезу в понимании, что есть кто-то, кто более мёртв, чем он.

  Тереза из-за трансляции матерью программы обратного рождения бежит к Томашу, в поисках воспоминания о безопасном отце. Однако, несёт с собой свою виктимность, потому попадает в бесконечный круговорот терпимого отношения к его любовницам. В своих снах послушно выполняет материнскую программу. Единственный раз испытав в реальности оргазм-смерть близка к разрешению конфликта, но...Случайный любовник так и остаётся её единственным случаем.

  Мне понравилось как написано. Написать о сексе и девиациях без стыдливой ванили и выворотной пошлятины - это дорогого стоит.

  Мне не понравился истошный крик автора в эпизоде смерти Якова Джугашвили. Нет, аллегория говна с партией понятна, непонятно на хрена так орать?

  Безусловно, учитывая нежные отношения Кундеры с КПЧ, запрет книг, лишение гражданства, странно предположить, что он будет без ненависти отзываться о коммунизме, но... При чём тут Яша? При чём тут Иосиф Виссарионович, если весну 53-ого и Пражскую разделяло аж 15 лет? Почему операция "Дунай" - это русские танки, где остальные участники Варшавского договора? Казалось бы, при чём? а при всём

  
  В 1618 году чешские сословия, собравшись с духом и решив защищать свои религиозные свободы, обрушили свой гнев на императора, сидевшего на троне в Вене, и выкинули из окна Пражского града двух высоких чиновников. Так началась Тридцатилетняя война, которая привела почти к полному уничтожению чешского народа. Должны ли были тогда чехи проявить больше осторожности, чем смелости? Ответ кажется простым, но таковым не является.
  Триста двадцать лет спустя, в 1938 году, после мюнхенской конференции, весь мир решил принести их страну в жертву Гитлеру. Должны ли были они попытаться бороться в одиночку против восьмикратно превосходящих сил противника? О отличие от 1618 года, чехи тогда проявили больше осторожности, чем смелости. С их капитуляции началась Вторая мировая война, которая привела к окончательной потере свободы их народа на много десятилетий, а то и столетий. Должны ли были они проявить тогда больше смелости, чем осторожности? Что они должны были делать?

  Американцы достойны ненависти за их позёрство, вместо реальной помощи, и гипертрофированное чувство собственной значимости, французские эмигранты - за болтологию и бесполезную ярость, Вьетнам за Камбоджи, американцы за Вьетнам и Кубу...

  Ну что ж. Не каждый готов умереть за свои идеалы. Милан Кундера, насколько мне не изменяет память, тоже оказался не готов. Но разве эта неготовность заслуживает бессильной ненависти? И да, бытие в осознании неповторимости момента невообразимо лёгкое, но вынести эту лёгкость так же сложно, как и умереть за отяжеляющие бытие идеалы.

  31

  1,6K