Рецензия на книгу

• 

  Аноним27 января 2014 г.

  Первая часть книги была даже интересной. Нет, уже после прочтения нескольких страниц становится ясно, что глубины и оригинальности здесь ожидать не приходится, но развлекательные приключенческие книжки, написанные легким языком, а уж тем более - рассказывающие о чужой экзотической стране, тоже имеют право на существование и с удовольствием читаются. И да, объёмы делу не помеха.
  Всё начинается с приезда главного героя, временно носящего имя Линдсей Форд, в Бомбей. У Лина в кармане поддельный паспорт, он недавно сбежал из австралийской тюрьмы и пытается скрыться в Индии, начав здесь новую жизнь. Всё, от пейзажей за окном до запахов, привыкшему к европейской культуре герою, как и большинству читателей, в новинку. От потери ориентации в этом пёстром гомонящем городе Лина спасает знакомство с улыбчивым гидом Прабакером (единственный "живой" и симпатичный мне герой во всей книге) и компанией европейцев в баре Леопольд. Начинаются дни экскурсий по Бомбею, встреч с новыми людьми, изучения обычаев страны и её языка, причем не только хинди, но и маратхи. Лин добрался до трущоб, подпольных заведений, пригородных поездов и даже до деревни в горах. Обо всём этом читать было очень интересно.
  Однако, учитывая дальнейшее развитие событий в книге и малое количество точек соприкосновения между фантазиями автора и тем, как происходят вещи в реальном мире, у меня появляются сомнения. Сомнения во всём, что описывается на страницах Шантарама. Но до сих пор очень хочется верить в то, что хотя бы бытовые описания, пересказ традиций, порядков, жизни индийских деревень и трущоб - это правда. I want to believe, как говорилось на плакате в кабинете Фокса Малдера. Тогда бы все эти сотни страниц были не совсем впустую.

  У Робертса слишком лёгкое отношение к содержанию своих текстов. Главное, чтоб взгляд читателя ни к чему не цеплялся и более или менее увлекательно было, а там уж народ схавает. Всё, что возможно, в этой книге написано именно по такому принципу, и это очень заметно. Люди любят геройских героев, эдаких Джеймсов Бондов? Их есть у нас! Да и, учитывая, что книга написана от первого лица, по мотивам собственной биографии, так приятно потешить ЧСВ и из совершенно обычного себя на страницах книги вылепить рыцаря без страха и упрека. Мы все любим мечтать, да; но не любыми мечтами в их первозданном виде стоит делиться с широким кругом читателей. Постоянно автор намекает, а порой даже открытым текстом говорит о том, что он - крутой парень:
  

  
  Я всегда был готов – слишком хорошо готов – воевать за то, что я любил и против того, что ненавидел. И в итоге я сам стал олицетворением этой вечной войны, мое истинное «я» было скрыто под угрожающей маской. Как и у многих крутых парней мое лицо, да и все тело, выражало лишь одно: «Со мной шутки плохи».

  
  О, да. Лин и пожар в трущобах тушил, и эпидемию холеры победил, и с медведем обнимался... и это только до середины книги. Дальше - хуже. Исключительные способности организма к регенерации, сила, ловкость, предусмотрительность... не буду продолжать, даже вспоминать неохота. А особо автор отмечает, что при всём при этом, главный герой - еще и тонко чувствующая натура, философ, гуманист. Но ведь по прибытии в Бомбей он был обычным человеком, потому и читать книгу было приятно... Увы, всё начинается с получения индийского имени в деревне Прабакера, и не кончается уже никогда, до самого конца книги.
  

  
  Это имя было - Шантарам, что означает "мирный человек", или "человек, которому Бог даровал мирную судьбу".

  
  И когда деревенские дали ему новое имя, по словам автора, "как при крещении, во мне родился новый человек, Шантарам. Та более совершенная личность, в которую я, медленно и с большим опозданием, начал превращаться." Так и хочется спросить - где он разглядел более совершенную личность-то. А уж тем более - человека исключительно мирного склада характера.

  Многочисленные "философские" размышления гг вызывали приступ зевоты и раздражения, ибо ничего нового: несколько абзацев высосано из пальца, чтобы читатели оценили уровень его интеллектуального развития. Лучше всего эти куски текста характеризуются цитатой из самой книги:
  

  
  

  • Но что такое истина? - спросил я. Не то, чтобы это так уж интересовало меня в тот момент. Я просто хотел поддержать "умный" разговор.

  
  Помимо неуместно тонкой для человека по ту сторону закона душевной организации и способностей к самокопанию и демагогии автор наделяет Лина ещё и кучей знаний. У меня вызвал недоумение, например, разбор угроз из письма Сапны: переиначенные строки Евангелия, Нагорной проповеди и прочего.. бред какой-то - Лин, вроде как, агностик, религиями не увлечённый совершенно. Какие проповеди, какое знание Библии наизусть? А анализ-то был произведен спустя 3 минуты после ознакомления с письмом. Я не верю в такой уровень образования молодого разбойника, наркомана и повесы, отсидевшего в тюряге. Но Робертсу нравится, поэтому страсть к переливанию из пустого в порожнее (философией это назвать язык не поворачивается) он распространяет и на других героев. Ох уж эта группа философствующих мафиози в гостях у Абдель Кадер Хана!
  

  
  Хотя народ там был по большей части малообразованный - а может быть, как раз поэтому, они страшно любили рассуждать на отвлеченные темы.

  
  Это автор, видимо, и про себя тоже, неосознанно. Но вообще, разговоры эти, преподносимые как откровения - либо повторение известных каждому истин, либо ересь в таком ду

  • Вы хотите сказать, что нечто должно существовать потому, что оно невозможно?
  • Совершенно верно.
  • Но тогда получается, что не существует того, что возможно?
  • Именно!

  !


Отношения Лина с людьми тоже вызывают некоторое удивление. Его все и сразу любят, что индийцы, бедные и богатые, что европейцы, живущие в Бомбее. Лина не обманывают, скоро называют братом-сыном, готовы за него и в огонь, и в воду. И ладно приятели да соседи - ну, бывают харизматичные, располагающие к себе люди. Но, например, Абдель Кадер Хан (на минуточку, опытный криминальный авторитет!), который сразу же после знакомства решил, что Лин мог бы быть его сыном, да и назвал его сыном! С такой доверчивостью в реальном мире он просто не должил бы до своих лет. А Абдулла, никому не доверяющий убийца, также сразу, в первый вечер знакомства, назвал Лина братом - это как? Причем, это случилось после недолгих посиделок в ресторане, а не драки за жизнь спиной к спине. Робертс всё это серьезно? Оо Бред какой-то, опять не верю. Точно так же, как не верю в поголовно мудрых и справедливых бандитов, поголовно прекрасных женщин и так далее. Герои автору не удались совсем.

Шантарам - книга слишком большая, чтобы выискивать и выписывать из неё все неточности, несовпадения и странности. Поэтому я остановилась только на основных и особенно зацепивших меня моментах (Вру - не на всех. Про распятого в тюремной камере мышонка я писать не буду. Это слишком жестоко, мерзко и отвратительно).
А в конце рецензии хотелось бы привести пару чУдных примеров языка книги. Люблю цитаты - по ним, как правило, понятна общая картина.



Губы ее напоминали мягкие очертания барханов в пустыне на закате дня или пенистые гребни набегающих на берег и сталкивающихся друг с другом волн, или сложенные в любовном танце крылья птиц.

я поднес податливый завиток спящих пальцев Карлы к губам

Я смотрел, как ее ярко-розовые губы, которые я целовал несколько дней назад, формируют слова, и это казалось мне высшим духовным самовыражением совершенной плоти.

Зелень теплого мелководья в сонной лагуне плескалась в ее глазах. Это было чуть ли не излишество красоты - как гряда облаков в блеске летнего заката.


И, так сказать, на сладкое: милейшая тема "опорожнения", которая встречается не раз и не два на страницах книги. Робертс, видать, питает к этому слабость. А я вот не поняла: это такой авторский юмор на уровне плинтуса?



– Сначала в туалет, – отвечал он жизнерадостно. – Ты ведь должен сделать опорожнение , не прав ли я? Я тебе покажу, как мы делаем опорожнение на длинной бетонной дамбе. Там все мальчики и молодые люди каждое утро делают опорожнение , прямо в океан. Просто надо сесть на корточки, чтобы твои ягодицы были направлены в сторону океана.

– Но сначала ты должен делать опорожнение , потом мыться и завтракать. И пойдем побыстрее, а то там ребята ждут на дамбе, чтобы посмотреть, как ты будешь делать опорожнение.
– Че-го они ждут?!
– О да! Они захвачены тобой. Ты для них как киногерой из фильма. Они умирают от нетерпения увидеть, как ты будешь делать свое опорожнение.

– У тебя плохое настроение, Лин. Обычно оно совсем не такое. Может быть, проблема с трудным опорожнением, я думаю?
– Нет! – простонал я.
– А-а, тогда, наверно, с чересчур частым опорожнением?
– В прошлом месяце у него три дня было очень частое опорожнение, – вступила в разговор одна из соседок в дверях. – Муж говорил, что Линбаба ходил опорожняться три или четыре раза каждый день, а потом еще три или четыре раза ночью.
– Да-да! – подхватил другой сосед. – Я помню. Он такую боль при этом испытывал и такие рожи строил, йаар! Можно было подумать, что он ребенка рожает. И это было очень жидкое опорожнение, громкое и быстрое – все равно как пушка выстреливает в День независимости. Ба-бах! Вот как! Я порекомендовал ему пить чанду, и опорожнение стало густым, и цвет получился хороший.
– Это хорошая мысль, – одобрил Джонни. – Пойдите приготовьте чай чанду, чтобы у Линбабы улучшилось опорожнение.