Рецензия на книгу

• 

  Аноним27 января 2014 г.

  - Только не Кинг,
  пронеслось в моей голове при виде январского задания.
  Но приказы капитана – как приказы Главного. Не обсуждаются. И если Главного стоило ненавидеть за его идеи, то капитана, пожалуй, я буду благодарить до конца жизни.

  Никогда особо не задумывалась, почему меня всегда удручала так называемая линейная проза и притягивала нелинейная. Внезапно Долгая Прогулка дала очевидный ответ: неизбежность. Неумолимость повествования. Это вам не «Хазарский словарь», не «Игра в классики» и не «Каменные клёны» - здесь никто не будет нянчиться с вами, то и дело великодушно приподнимая завесу будущего. О нет, читатель, ты узнаешь, ты обо всем непременно узнаешь, но не раньше, чем пройдешь со всеми участниками Прогулки их нелегкий путь. Отбрось нетерпеливость, впрочем, как и надежду. Кинг не пощадит ни тебя, ни их. Шаг за шагом, миля за милей, город за городом.

  О чем думали участники, подавая заявку на участие в Прогулке?
  О чем думал ты, когда открывал эту книгу с настроением поскорее расправиться и приступить к действительно интересующим тебя произведениям?
  Имеет ли это сейчас хоть какое-либо значение?
  Ни ты, ни они не вернулись с Долгой Прогулки. С той лишь разницей, что ребята получали билет единожды, тебя же убивали многократно и неспешно, не оставляя сил ни захлопнуть книгу, ни осмелиться подглядеть концовку. Вперед, только вперед.

  Забавно, что сам Кинг, по его рассказам, мог пройти пешком лишь двадцать миль. Чем же, в таком случае, была Прогулка для него? Вызовом самому себе? Вызовом другим, более приспособленным ребятам? Вызовом Кеннеди с его идеями о пользе пеших прогулок? Вызовом всем. Самого Кинга можно было бы признать в Стеббинсе – хладнокровность, невозмутимость, отстраненность. Стеббинс и дает ответы на большинство интересующих вопросов, даже если слышать эти ответы было неприятно чуть более, чем полностью.
  Однако книга даже близко не о бунтарстве маэстро. Это – книга жизни, в определенном ее понимании. Жизни и смерти. Вопрос не в том, на какой миле ты сломаешься, вопрос в том, каким человеком ты останешься к тому моменту, когда тебе вынесут последнее предупреждение. Привязываться к людям и мучительно их терять, как Гаррати? Держаться одиночкой, устраняя соперников, как Баркович? А останешься ли человеком в этом случае? А останешься ли вообще человеком?

  Сколь же блестяще Кинг подталкивает читателей к постановке вопросов, на которые вряд ли существуют единственно правильные ответы. Неизбежно примеряешь на себя судьбу идущих и непрестанно восхищаешься всеми участниками Прогулки, потому что при столь малой вероятности выигрыша у них хватило смелости и уверенности в своих силах переступить стартовую черту. А смог бы ты? Сомнительно. И тем страшнее наблюдать за Прогулкой.

  И толпа.
  

  
  Толпе нужно угождать. Толпе нужно поклоняться и бояться ее. И, наконец, Толпе нужно приносить жертвы.
  

  
  Главы, где участники бредут в одиночестве, невыносимы.
  Главы, где они с Толпой – убивают.

  Толпа как олицетворение типичной для человечества жажды зрелищ и впечатлений . Сцена совокупления юной девушки с будущим мертвецом – один из самых отвратительных и прекрасных моментов в книге одновременно. Насколько далеко готовы зайти люди в поисках неведомых прежде ощущений? Насколько далеко уже они зашли, допуская в своей стране такое мероприятие, как Прогулка? Вопросы, ответы на которые сложно облечь в слова, да и зачем.

  Книга, открыв которую, ты попадаешь в ситуацию ничуть не лучше, чем у участников Прогулки.
  Иди или умрешь.
  Читай или сгоришь.

  Стану ли я перечитывать Прогулку в обозримом будущем? Нет.
  Потому что если есть в мире книги, которые в пятом часу утра способны загнать тебя, плачущую от беспомощности, под стол – то перед вами одна из них.

  16

  118