Рецензия на книгу

• 

  Аноним27 февраля 2023 г.

  Мой, моя, моё, мои

  Как странно, никогда не читала прозу Цветаевой; только стихи. В прошлом году открыла для себя прозаика Сашу Чёрного - и это было прекрасно, без рифм он пишет так же замечательно, как с ними. От Цветаевой я тоже не ждала подвоха, но...

  Текст-винегрет, очень сложно понять, что хочет сказать писательница. Некоторые предложения по сто раз перечитываешь - и еле-еле складывается картинка. Чувство такое, что Цветаева вообще не для читателя пишет. Что-то свое, отрывистое, прыгучее - вот уж точно "прозаик" - про заек, про заик, через буераки за капустой. Текст кажется больным. В стихах эти обрывы и перевалы смысла, бесконечные тире тире тире можно объяснить, перелететь на ритме, на эмоциях. В прозе - колдобины.

  
  Было двое: любой и один. То есть вечные действующие лица пушкинской лирики: поэт и чернь. Чернь, на этот раз в мундире кавалергарда, убила - поэта. А Гончарова, как и Николай I-ый - всегда найдется.

  Но почему "чернь"?.. Бог с ним, с Пушкиным, но для девочки Марины, что есть чернь?

  
  Дуэль, где на белизне снега совершается черное дело: вечное черное дело убийства поэта - чернь.

  Ах, вот оно, это краска, в прямом смысле слова "чернь". Девочка смотрит на картину, белый снег, чёрные стволы деревьев. Но какое же больное воображение-то в 4 года. Любой и один - не каждый взрослый додумается до такого противопоставления. Да, это "воспоминания" уже взрослой Цветаевой, и наверное, воображаемого в них больше реального, но всё же, всё же... Родить в себе поэта в 4 года от картины с дуэлью Пушкина и Дантеса. Почему-от кажется, что так оно и было. Ибо мышление Цветаевой, что в стихах, что в прозе (в прозе - больше) несколько пугает. Нестандартное, оригинальное, осколочное, цветное - шизофреническое?

  В институте на практике в больнице, где пациенты с расстройством по шизоидному типу рассказывали о себе, я поняла, что мне в психиатры нельзя - я легко уплываю вместе с пациентом. С Цветаевой примерно так же - меня затопила её чернь, которая стекает с картины и убивает Пушкина. Причем Пушкина, извините, не очень люблю, может быть, поэтому очень чётко вижу, что Пушкин Цветаевой это Цветаева и "мой". А был ли Пушкин? Да вообще не в нём дело. Это фантасмагория с картинки, наделённая магическими атрибутами солнца, света, гения, на которую поднимает руку с пистолетом зло, мрак, чернота. И нет там личностей, только сгустки энергий, что бьются в голове Цветаевой, слетая с её языка то стихами, то дневниковыми записями в стол.

  Верю, что Цветаевой нравилось творчество Пушкина само по себе, именно как мысли, рифмы, строчки Пушкина, а не её фантазии на тему. Иначе переводить, наверное, стихи на другой язык вообще невозможно. Но всё-таки в этой любви больше местоимения "мой", перецветаевский Пушкин, перемолотый, переосмысленный. Её представления о нём расходятся с воспоминаниями современников о его характере. Мне кажется, она его немного обожествляет, при этом лишая жизни. Это не столько божественная личность, сколько священная реликвия. Поэтому "Памятник-Пушкина", "Сын-Пушкина", "Онегин-Пушкина", "Стихи-Пушкина" - какие-то следы бога на земле. Но она и в его произведениях видит своё, они для неё как ключи к сундуку с сокровищами собственной души. И этого понять не могут ни учителя, ни родители. Ребёнку "Русалка" должна понравиться, а не Евгений Онегин, что она там в любви понимает. Кстати, в книге не написана, чья Русалка-то. Потому что если пушкинская, то какая там сказка? Обманул девицу, бросил, она утопилась, потом всех остальных утопила, кажется. Обалдеть, сказка для детей.

  И при всей яркости восприятия и очень интересному отношению к любви и смерти Цветаева удивляет редким простодушием в национальных вопросах.

  
  Под памятником Пушкина росшие не будут предпочитать белой расы, а я так явно предпочитаю - черную. Памятник Пушкина, опережая события - памятник против расизма, за равенство всех рас, за первенство каждой - лишь бы давала гения. Памятник Пушкина есть памятник черной крови, влившейся в белую, памятник слияния кровей, как бывает - слиянию рек, живой памятник слияния кровей, смешения народных душ - самых далеких и как будто бы - самых неслиянных. Памятник Пушкина есть живое доказательство низости и мертвости расистской теории, живое доказательство - ее обратного.

  Столько памятников Пушкину кругом - как умудрились некоторые вырасти не под ними, загадка... Ну, или не в памятнике дело. А в растущем под ним организме всё-таки. У Цветаевой он настолько оригинален, что ей Пушкин, Гоголь, Достоевский - всё одно - МОЙ. Или немой.

  37

  511