Рецензия на книгу

• 

  Lorain22 февраля 2023 г.

  Обретение

  «Впервые отведал я смерти, а у смерти вкус горький, ибо она — это рождение, это трепет и страх перед ужасающей новизной».

  Мистическое творение, способное сквозь сумрак подсознания привести человека к себе самому. Но при одном условии — он должен быть к этому готов.

  Думаю, произведения Гессе открываются лишь в определенное, совершенно лишенное случайности время. Именно поэтому людям порой приходится «продираться» сквозь них, возвращаться спустя годы, но после непременно проникаться этой таинственной формулировкой: «Пришло в нужное время». Пришло тогда, когда внутри сдвинулось нечто, завыло от некой тяги к чему-то более глубокому, метафизическому, сверхчувственному. Когда душа готова шагнуть дальше, вслед новому уровню познания, то есть — используя аллегорию данного романа — «разрушить скорлупу мира». Ко мне творчество Гессе вернулось в период экзистенциального перелома, слившись со мной в проникновенном, единственно полном понимания диалоге.

  
  «Некое своеобразное прибежище нашел я в ту пору — «случайно», как принято говорить. Но таких случайностей не бывает. Когда тот, кому что-то необходимо, находит это необходимое, дает ему это не случайность, а он сам, ведет его к этому его собственная потребность, собственная неволя».

  У Гессе мало что следует понимать буквально, вновь и вновь он погружает читателя в череду мистических образов, не всегда объяснимых и ясных для брошенного вскользь взгляда. Если пойти вглубь — всё оказывается пронизано концепцией единства в противовес дихотомии Вселенной. Единства света и тьмы, добра и зла, всех личностей в одном человеке и всех людей в целом. Единства всех истин и учений, всех времен в каждой точке временного пространства. Мы устремляемся корнями в первобытных рыб и дальше, а каждое древо несет в себе вековечную память о нас самих. То, к чему я пришла посредством научной картины мира и духовного познания, нашло для меня отражение в философском сюрреализме и одновременно (ведь всё едино?) реализме Германа Гессе.

  В последующих своих романах он будет раскрывать эти темы всё полнее, глубже, более точечно. «Демиан» же — некая точка отсчета, заявление о воззрениях, коими окажется пронизано все дальнейшее творчество автора. Именно по этой причине мне сложно рассматривать это произведение в отрыве от других. Они так же едины в моем сознании, как между собой, так и с биографией самого Гессе. Полагаю, впоследствии я смогу назвать его в числе авторов, что оказали наибольшее влияние на меня и мое собственное литературное творчество в течение жизни.

  Весь роман повествует о поисках истинного Я, что оказывается невозможным без соприкосновения с самыми потаенными его частями. Герой сталкивается с ними в разных обличьях, страшась, желая, влюбляясь, противясь и возвращаясь вновь. Через множество философских, религиозных символов, которые еще предстоит заметить, прежде чем понять; через этот автобиографичный психоанализ — мы так же соприкасаемся с собой, проходим этот путь, но уже в собственной одинокой душе. Рисуем собственный портрет с чертами всех личностей, что раскрываются внутри нас; силимся различить очертания своей судьбы. И неизбежно приходим к тому, что ключом ко всему является принятие.

  Рано или поздно каждому из нас предстоит раскрыть и с любовью принять своего Демиана, Еву и множество иных альтер-эго, что помогут нам в этих тернистых странствиях к одной единственной цели. В конечном итоге каждому из нас полагается выбрать: остаться окаменелостью в иллюзорно безопасном мире или же вырваться за его пределы, вобрав в себя все грани призрачного пространства и времени — к истинным самим себе.

  И напоследок, особого внимания требует глава, нежданно названная моим именем: «Госпожа Ева». Проиллюстрирую удивительные мысли о любви, в которых также отразилась концепция гармонии и целостности:

  
  «Он чувствовал, как его любовь сжигала в нем все другое, она становилась мощнее, она притягивала, и красавице пришлось повиноваться, она пришла, он стоял с распростертыми руками, чтобы привлечь ее к себе. Но, став перед ним, она вся преобразилась, и он, содрогаясь, почувствовал и увидел, что привлек к себе весь потерянный мир. Она стояла перед ним и отдавалась ему; небо, лес и ручей — все великолепно заиграло новыми, свежими красками, бросилось к нему, принадлежало ему, говорило его языком. И вместо того, чтобы обрести только женщину, он обнял весь мир, и каждая звезда на небе горела в нем и сверкала радостью в его душе… Он любил и при этом нашел себя. А большинство любят, чтобы при этом себя потерять».
  
  «— Любовь не должна просить, — сказала она, — и не должна требовать, любовь должна иметь силу увериться в самой себе. Тогда не ее что‑то притягивает, а притягивает она сама. Синклер, вашу любовь притягиваю я. Если она когда‑нибудь притянет меня, я приду. Я не хочу делать подарки, я хочу, чтобы меня обретали».

  8

  744