Рецензия на книгу

• 

  bookeanarium10 января 2014 г.

  Поначалу возникает недоверие, - слишком уж книга маленькая, чтобы оказаться чем-то хорошим. Но когда с космической скоростью проносишься вперёд по тексту, сомнения вмиг пропадают, а сюжет закручивает нас в воронку своего смерча. Тут же сгущаются тучи, начинают сверкать молнии, скрипят на сквозняке незапертые двери, а затем мир вокруг пропадает и остаётся только история, которую рассказывает сторителлер Гейман.

  Сказочник, он сочиняет истории про своё воображаемое детство, походя сокрушаясь «жаль, я вовремя не вспомнил старую теплицу из сада, чтобы вставить её в книгу». Сочиняет и тут же рассказывает своим детям перед сном, зачитывает жене. И у него получается книга про самое настоящее детство, в котором любое озерцо представляется океаном, а хрупкая в общем-то соседка – величиной с гору. Здесь взрослые изнутри не такие уж и взрослые, а няня со сверхспособностями вполне может оказаться непохожей на всех других литературных нянь. Заимствуя многое, подчас даже целые скандинавские или египетские мифологии, он складывает ключевые звенья по-новому, создавая миры с авторским знаком качества.

  Из книги в книгу кочует набор символов, которыми этот сказочник может объяснить всё. Как уличный фокусник, Гейман обязательно будет вытаскивать из воздуха монеты. Обязательно заигрывание с богами: «тебе 11? и сколько лет тебе уже 11?». Всегда есть зеркала, двери, молнии. Вновь появляется много сочных деталей, герой не просто идёт сквозь время и пространство, через леса и горы, но и есть подробности: «сандалии смешно хлюпали через дырку-ромбик на носке и плевались водой». Его тряпичных монстров из груды рванья вполне можно услышать, - то, как их одеяния шелестят на ветру.

  Изданная всего несколько месяцев назад, книга уже собирает всевозможные награды, а газеты с журналами наперебой объявляют её «книгой недели».
  

  
  «У плиты старая миссис Хэмпсток что-то помешивала в пузатом чугунке большой деревянной ложкой. Она подносила ложку ко рту, театрально на нее дула, втягивала глоток, причмокивала, а потом добавляла щепотку того и пригоршню этого. Наконец она выключила горелку. И окинула меня взглядом — от мокрой головы до голых ног, посиневших от холода. Пока я стоял, на плиточном полу подо мной начала собираться лужа, и вода, стекая с ночной рубашки, падала в нее звонкой капелью».

  12

  47