Рецензия на книгу

• 

  Аноним13 февраля 2023 г.

  НЕМЕЦКИЙ НУАР ПО-ФРАНЦУЗСКИ

  Последний из изданных на данный момент романов Жана-Кристофа Гранже в оригинале называется «Les Promises», как и должно, потому что никаких обещаний богов в тексте не прослеживается. Возможно, тот, кто в отечественном издательстве принимает решение о названии книги, припомнил фильм Лукино Висконти «Гибель богов» о деградирующей немецкой элите эпохи фашизма или, того глубже, оперу Вагнера. Так или иначе, с богами или без, французский мастер жутких триллеров приглашает нас в Берлин 1939 года, самое начало Второй Мировой войны. Жанр почтеннейший - тоталитарный нуар. Фоном для изощренных, как обычно, фантазий автора выступает мрачная атмосфера фашистского государства - истребление чужаков и непокорных, доносительство, всевластие нацистов. В этих бесчеловечных условиях, некто решает превзойти режим в жестокости и беспощадно убивает дам берлинского высшего света, оставляя выпотрошенные трупы около воды и унося с собой некоторые органы и обувь жертв.

  Три героя, которых эти преступления связывают тесной петлей, ведут расследование: Франц Бивен - гауптштурмфюрер СС, следователь Гестапо, арийский гигант, нацист, мечтающий отомстить Франции за потери в Первой Мировой войне, циник, убийца, простоват, но вовсе не глуп, «беспощаден к врагам Рейха», но нежен по отношению к своему сумасшедшему отцу. Симон Краус – психиатр небольшого роста, предпочитающий называть себя психоаналитиком, принимает только женщин (как правило, из светского клуба «Дамы Адлона», по названию шикарного отеля и ресторана), любит рисовать наброски их портретов и снимать незаметно обувь под столом в стиле ар-деко, эгоист, дамский угодник, в прошлом - жиголо, сейчас - шантажист, приспособленец, занимает нейтральную позицию по отношению к режиму, специализируется на снах. Минна фон Хассель - психиатр, баронесса, представитель высшей элиты Германии и немецкой интеллигенции, не принявшей фашизм, алкоголичка и наркоманка, руководитель дома сумасшедших, которых гитлеровцы намереваются умертвить в целях экономии. Тут наблюдаем грамотно построенный треугольник: двое мужчин – крупный, но простой; мелкий, но утонченный; женщина с трудной судьбой между ними. И кровавый маньяк снаружи.

  Как всегда, Гранже много внимания уделяет смежным информационным потокам – в данном романе большую роль играет мир снов. Отвечает за него Симон Краус, чьи посетительницы регулярно делились с ним своими ночными кошмарами фашистского происхождения. «НСДАП, нацистская партия, не довольствовалась контролем над думающими мозгами, она еще и проникала в мир снов как неприкрытый ужас». Цитируется Роберт Лей, руководитель Германского трудового фронта, который однажды сказал: «Мы овладеем сознанием немцев до такой степени, что свободными у них останутся только сны». Думаю, в этом, в том числе, одна из задумок романа - «даже сны … оказались полностью заражены нацизмом». Некий ужасный «Мраморный человек» приходит во сны замужних дам высшего берлинского света, оставляя после себя предчувствие скорой смерти.

  Некоторые сцены очень динамичны, например, короткая сцена попытки ареста предполагаемого убийцы женщин в кварталах берлинских коммуналок под проливным дождем, с погоней и стрельбой - Гранже в хорошей форме, жестко и визуально точно излагает. В то же время, текст - чистой воды постмодерн - автор на уровне комикса оперирует имеющимися стереотипами, создавая свой Берлин. Хотя сам Гранже в соцсетях говорит, что не только исследовал множество литературных источников о Берлине того периода, но, даже, искал лица для своих героев (приводится одна из фотографий). За аутентичность на страницах отвечают множество известных топонимов и постоянные упоминания о мерзости нацистского режима и отвращении к нему всех окружающих, из чего совершенно не понятно, где же тогда все те немцы, что рукоплескали Гитлеру и его прихвостням, привели их к власти и поддерживали эту власть многие годы. За образами главных героев видишь примерные модели, которые мог бы использовать писатель. Гестаповец Бивен напоминает голландца Рутгера Хауэра, игравшего фашистского следователя в антиутопии «Фатерланд» по роману Харриса, только помоложе. Через его взгляды на жизнь Гранже иногда делает попытки показать нацизм изнутри, как в знаменитых «Баговолительницах» Литтелла, написанных, кстати, тоже на французском языке. Симон Краус со своим комплексом человека маленького роста напоминает комиссара Верховена авторства прекрасного французского писателя Леметра, у которого же, кстати, Гранже, возможно, подсмотрел и линию с масками для обезображенных лиц ветеранов Первой Мировой («До свидания там, наверху»). Баронесса фон Хассель воспринимается исключительно как Хелена Бонем Картер в образе вечно пьяной неуравновешенной Магды из «Бойцовского клуба». Линия психиатрии 1930-х годов, записи бесед с пациентами, поведенческий анализ серийных убийц сильно напомнил «Аспект дьявола», успешный недавний роман Рассела Крэйга, в котором действие также происходит в конце 1930-х, в Праге, как раз перед вторжением фашистов. Даже сама линия с Потрошителем, не просто напоминает печально известные преступления серийного убийцы из Уайт-Чеппел, но и сюжетно отдаленно с вариациями следует одной из популярнейших теорий о мотивах его преступлений, дублируя её в условиях гитлеровского Берлина, подробнее спойлерить не буду. Но, может, я и наговариваю на великого и ужасного Гранже, он сам себе велосипед и большой мастер, кто бы возражал. Фирменный жуткий стиль в описании насилия присутствует в полной мере: «Появившись слева, Бивен вонзил в него лезвие, можно сказать, пригвоздив его к ночи». А от выстрела позвонки вылетают через затылок. М-да.

  При этом гитлеровская Германия у Гранже выходит какая-то нестабильная, дикая, наполненная противоречиями и противостояниями, а ведь как раз весь ужас этой человеконенавистнической системы состоял в том, что она была очень четко сбалансирована и до последнего своего часа работала как часы. Так, например, даже на бюрократическом уровне не совсем ясны взаимоотношения между криминальной полицией Крипо, Гестапо и СС. Имеется даже комический в своей злобе гестаповский начальник Бивена - обергруппенфюрер Переникен, разом похожий на всех начальников участков из американских полицейских фильмов - он глуп, напыщен, вечно кричит и бросается различными предметами. Гротеск в романе преобладает над ужасом, даже, несмотря на чрезмерно жестокие сцены официального насилия, нарисованные самыми черными красками. Но на фоне преступлений нацизма некоторый юмор не совсем уместен. «Бурда, которой кормили в гестапо, больше напоминала месть евреев». Гранже прямо указывает на свое отношение к гитлеризму: «В этом весь нацизм: бредовый проект, осуществленный шайкой безграмотного сброда. Как бы люди рейха не красовались в своих роскошных мундирах и не раздавали друг другу медали, они никогда не поднимутся выше тех прогорклых пивных, откуда выползли». Очевидно, что в своем французском презрении к «бошам», автор готов игнорировать немецкую военную машину, обеспечившую завоевание Европы и гибель десятков миллионов человек по вине бесноватого фюрера и поддержавшего его народа.

  Особо удивляет, что повсеместно в текст вставляются немецкие слова, как в описания, так и в прямую речь. То есть, например, не совсем понятно, на каком языке говорили герои-немцы, если в конце разговора они вдруг говорят Auf Wiedersehen. Понятно, что это придает роману о Берлине немецкого колорита, но выглядит странновато. И так везде: на немецком пишутся названия учреждений, нацистские термины, танцы, предметы одежды, блюда в меню, ругательства и т.д. Очень странно это звучит.

  «В этот момент ее отношение к Францу Бивену смягчилось. В колоссе было что-то трогательное, некая внутренняя неприкаянность, делающая его неожиданно уязвимым. Но невозможно было забыть про его жестокость, слепоту, безразличие. Как все эсэсовцы, Франц Бивен оставался порождением зла». От подобного дуализма автор и отталкивается в изображении своих героев. Карликовый Симон Краус также не одномерен: грязный шантажист, использующий доверившихся ему женщин в собственных целях, он отвечает в тексте за всплески критического осмысления действительности и интеллектуальный анализ. Уравновешивает эти две противоположности женский персонаж - Минна фон Хассель, (в трезвом состоянии) олицетворяющая здравый смысл и сострадание, обреченно понимающая, что «…административная машина перемелет её так же неизбежно, как если бы она попала под танк «Панцер IV».

  Часто встречающаяся оговорка в тексте. Оружие, которое использует Бивен в сцене с допросом медсестры в машине, автор (или переводчик) называет пистолетом, Люгером и револьвером. Знаменитый пистолет Георга Иоганна Люгера, служивший основным личным оружием в немецкой армии, который у нас традиционно называют парабеллумом, все многократно видели в кино и знают, что револьвером он не является, так как барабана для патронов не имеет.

  В романе ближе к финалу немного описывается Восточный фронт, как непередаваемый кошмар (не дают автору покоя «Благоволительницы»). Тут Гранже много фантазирует по поводу возможностей своих персонажей к активным действиям в рамках своего расследования во фронтовых условиях. Очевидно, что в реальности они не смогли бы ни оставить свои части, ни свободно перемещаться на огромные расстояния по дорогам войны. И в завершение, в своем погружении в пучины зла, Гранже приводит своих героев к воротам немецкого лагеря смерти на территории Польши, не сочтите за спойлер.

  Вывод: «Удовлетворительно». Ждал от такого мастера более глубокого материала по теме тоталитарного берлинского нуара. Поэтому, возможно, оценку немного занизил. Роман, в целом, неплох – детективен, жесток, как всегда, кошмарен, изобретателен, гранжеподобен в лучших образцах.

  30

  1,1K