Рецензия на книгу

• 

  Аноним1 января 2014 г.

  Тема искусства и художников всегда была одной из моих любимейших. Картины меня вдохновляют, в некотором плане, я извлекаю из этого пользу себе. Любую книгу можно дополнить каким-то рисунком, который бы отличал её от других. А как быть с книгами, в которых идёт речь об искусстве? На обложке этой книги изображена абстракция, которая очень сочетается со стилистикой данного повествования. Ты не обращаешь внимания на подтексты, на некоторые отступления, ты просто наслаждаешься книгой.

  Тут же перед глазами встаёт другое интервью, которое происходило намного раньше, чем описываемое тут. После Первой Мировой войны к Клоду Моне пришёл журналист, чтобы взять у него интервью. Он всегда был тем человеком, кто ненавидит о себе статьи в бульварной прессе и был настроен весьма решительно. Журналист не сдавался, хотя цели у него были изначально отнюдь не благородные, но по мере того, как Моне говорил, его отношение к выполняемому заданию менялось. Он не мог написать про художника ничего скандального, потому, что то, что пережил Моне, оказалось слишком тяжёлым для восприятия. Меня поразили даже не сами работы, а то, что художник видел за ними, что он ставил главным, что отбрасывал. Он вёл достаточно уединённую жизнь, был почти что отшельником, вдохновение давал ему его сад, одно из красивейших мест Франции. Любопытно и то, что у Моне было много муз, много тем для его картин, но любил он всего один раз.

  К чему это вступление? Художник из этой книги чем-то похож на Моне, конечно он не пережил всех своих детей и жён, но всё же есть общее – одиночество. Ты стал успешным, ты стал знаменитым, но тебе не хватает человеческого счастья. Талант твой, как дерево – тянется вверх, усыпан цветами и даёт плод, но потом дерево стареет, его срубают, и память о нём стирается. Остаётся только творчество. И даже если через десяток лет о тебе не вспомнят, твои картины всё равно будут отражать тебя и твою сущность. Ради этого живут многие. Ты стареешь телом, но в душе ты молод и тянешься к молодости. Но молодые люди не всегда принимают тебя, они смеются над тобой и твоими склонностями. Да, художник может быть талантливым в своём жанре, но при этом абсолютно неприспособленным к окружающей его среде. Потому что ему это не важно, он растворяется в искусстве, в создании чего-то завораживающего. Человек, который способен отдаться своей работе полностью, заслуживает уважения, а на его недостатки можно, и закрыть глаза. Это не тот случай, когда говорят, что незаменимых людей нет. Здесь действительно так – убери этого художника, и мир потеряет многое. Целеустремлённых людей много, а вот действительно талантливых – единицы.

  Читателю тут же могут броситься в глаза эксцентричные манеры Генри (главного героя), его некая свобода нравов. Но здесь нет никакого сексуального подтекста, эротики или разврата. Есть грань между позированием, в качестве натурщицы и есть такое понятие, как муза автора. Здесь есть только музы, благодаря которым в картины вносится душа, в отношении с которыми на первое место выносится духовное единение. Интимная сторона, не является чем-то приоритетным, и как говорили девушки «он уже рад, если у него хоть что-то получается». Поэтому это не базис. В этом есть некоторая грусть – любить без права обладать чьей-то душой, любить разрушать, использовать человека, желая, чтобы та самая муза включилась в игру, а ей просто всё равно. (Примером этого, если говорить о жизни художника, может послужить как раз жизнь Клода Моне, который влюбился в свою же натурщицу, сделал её своей музой. Ей он отдал свою любовь, но её жизнь слишком рано оборвалась, разрушив его внутренний мир, впоследствии в мемуарах он напишет, что никогда никого так не любил, кроме как свою жену Камилу). Здесь никто не умер, здесь просто случай расставил приоритеты по своим местам. Дерево больше не раскачивает свои ветви, внутренний стержень готов пасть. Для человека, вся жизнь которого зависит от вдохновения, потеря музы, его внутренних крыльев, равноценна физической смерти.

  Наблюдение со стороны, это как кино, ты смотришь и не участвуешь. Когда художник рисует дерево, он редко размышляет о его старении, о том, каким образом для этого дерева настанет конец. Он всего лишь гость, который приходит нарисовать в определённое время. Человек может наблюдать за процессом, делать наброски, но сразу, сию минуту он не может воссоздать конечный рисунок. Апофеоз всего и вся. Кто-то подобно молодому художнику является просто сторонним наблюдателем, он морщит нос, он хмурится, ему всё не нравится. А потом, потом для него начинают проступать очертания и силуэты того настоящего, что на самом деле происходит. Абстракция видения, размытые силуэты и образы, всё кружится и порхает в одном сегменте времени. Потом наступает отрезвление и ты снова на земле, идёшь по ней, неся страдания.

  Взлететь легко, только падать на землю больно. Осознавать реальность ещё сложнее. А дерево всё растёт и тянет ветви вверх, прорастая через человеческое тело, ближе к свету, до тех пор, пока его не поразит молния.

  16

  67