Рецензия на книгу

• 

  Аноним29 декабря 2013 г.

  Боже, какая же сильная книга!
  Дочитав буквально пару минут назад последние страницы, едва ли я могу сдержать наворачивающиеся слезы.
  Автор рассказывает нам историю одного глупого поступка, параллельно затрагивая темы предательства, одиночества, любви, войны, отстраненности, интриг и милосердия.
  Перед нами предстает английская семья, типичная до зубного скрежета, даже в нынешнее время: родители, давно остывшие к другу и таящие скелеты в шкафу и их дети – словно слоняющиеся призраки по дому (жизни?) – ненужные и обособленные. Ключевыми персонажами выступают две сестры – Сесилия и Брайони – старшая и младшая, независимая и тянущаяся к признанию, взрослая и ребенок. Однако Брайони оказывается не простым ребенком, а невероятным фантазером, отчаянно искавшим возможность расширить пределы своего маленького мира и, не будем кривить, душой заслужить уважение и признание своего таланта от членов семьи, что часто проскальзывает в части описания ее детства. Неоднократно девочка становится свидетелем различных странных для нее ситуаций между домочадцами, в частности, старшей сестры и ее поклонника – Робби.
  Путем неправильных умозаключений, глупых фантазий, желания влиться в мир взрослых, Брайони совершает ошибку всей своей жизни – лжесвидетельствует против Робби, когда в одну жаркую ночь близ дома насилуют ее кузину. Вопрос о виновности юноши сразу отпадает, но фантазерка упрямо стоит на своем, что приводит к крайне трагическим последствиям. Как мне кажется, толика вины в становлении девочки именно такой лежит на ее родителях, и в частности на матери, запершейся в уютной тьме своей комнаты, мучаясь якобы мигренью и просто-напросто игнорируя все в мире, кроме собственной боли. Именно беспризорность, если так можно выразиться, натолкнула ребенка искать развлечения в малейших колебаниях окружающей среды и истолковывать их крайне неверно.
  Хотя и Брайони можно было бы оправдывать незрелостью, но мне понравилось очень точное замечание Робби, сделанное им позднее:
  

  
  – Ты повзрослела, – эхом повторил он и вдруг взорвался снова так, что она подпрыгнула от испуга: – Черт бы тебя побрал! Тебе восемнадцать лет. Сколько еще тебе нужно времени, чтобы окончательно стать взрослой? Чтобы сделать то, что ты обязана? Солдаты в восемнадцать лет погибают на полях сражений, они достаточно взрослые, чтобы оставаться умирать вдоль дорог. Это тебе известно?
  

  За содеянное, думаю, девушка никогда бы не смогла получить прощение:

  
  – То, что я сделала, чудовищно. Я не жду прощения.
  – Можешь не беспокоиться, – ласково ответила сестра. Пока они вновь молча курили, у Брайони затеплилась безумная надежда. – Можешь не беспокоиться, – повторила Сесилия. – Я никогда тебя не прощу.
  

  Вот так просто, черт возьми, люди могут разрушить чужие жизни! И для успокоения своей паршивой совести пытаться искупить грехи… Но жребий брошен и, в данной случае, даже размышления Брайони в финале книги об увековечивании нисколько не возвышают ее в моих глазах. Острее сюжет воспринимается именно благодаря тому, что подобные события имеют реальную основу: это может быть, иными словами.
  Не могу не упомянуть и «изнасилованную сестричку» и ее обольстителя, избежавшего наказания – две гадкие противные сволочи, не далеко ушедшие от Брайони. В книге затрагивается момент об их семейной филантропии, и автор задает вопрос: то ли чета пыталась всю жизнь загладить вину, то ли просто жили той жизнью, которой считали нужным? P.S. Настолько для меня был отвратителен персонаж Маршалла, сыгранный Бенедиктом Камбербэтчем в фильме, что прямо-таки не могу смотреть на этого талантливого актера в других амплуа, что и обидно, и дань уважения автору книги и лицедею одновременно.

  Подводя итог, хочу отметить не только животрепещущие темы, поднятые в книге, но и парочку моментов: во-первых, для меня признаком таланта литератора является симбиоз двух аспектов: впечатление, оставленное надолго плюс вопящая несправедливость сюжета, за что готов рвать волосы; во-вторых, просто идеальным является совмещение первого пункта, а также стиля описания. В «Искуплении» мы видим богатый, «вкусный», живой язык, хотя и не буду лукавить, порой затянутый.

  Полагаю, я еще долго буду обдумывать это произведение…

  8

  37